Слабости сильной женщины
Шрифт:
– Да я чего – я ж ничего, – испуганно сказала Зоя. – Пришла врачиха, послушала, горло посмотрела. У нее, говорит, может быть круп. Точно, так и сказала – круп! Задохнуться, мол, ребенок может, в больницу надо. Ну, и забрала. Я пальтишко ей надела, белье собрала, ты не волнуйся.
– Какое белье! – закричала Лера. – Не могут ребенка в больницу забрать, когда матери дома нет! Да еще с чем – с кашлем! Ты что, позвонить мне не могла?
– Да я звонила, – сказала Зоя. – Ты на заседании каком-то была, секретарша сказала…
– Идиотка! –
Она села на стул в прихожей, постаралась успокоиться; руки у нее дрожали.
– Когда это было? – спросила она наконец. – И в какую больницу, сказала она тебе?
– Да часов в одиннадцать и было, – ответила Зоя. – Сказала, как не сказать! В Русаковскую, говорит, в Сокольники. И чего тут такого, чего ты кипятишься? Ну, полежит в больнице, выздоровеет скорее.
– Заткнись ты, а? – попросила Лера. – Видала дур, но чтоб таких…
Она быстро нашла в справочнике телефон Русаковской больницы и уже протянула руку к трубке, как вдруг телефон зазвонил, почему-то заставив Леру вздрогнуть.
– Послушай, – раздался негромкий мужской голос, – не надо звонить, людей беспокоить. Дочка твоя здоровая, мы о ней позаботимся.
– Кто это? – прошептала Лера, чувствуя, как холодеют руки. – Что с ребенком?
– Да ничего, говорю же, ничего с твоим ребенком не сделается. Если ты умная будешь. Мы за ней три дня присмотрим, не бойся. Но за присмотр, сама понимаешь, платить надо.
– Кто это – мы? – Лера едва могла говорить, потому что зубы у нее начали стучать, как от озноба.
– Тебе какая разница, да? – оборвал ее невидимый собеседник. – Твое дело – деньги собирать.
– Сколько? – машинально спросила Лера.
– Вот это другой разговор! Сразу видно, деловая женщина. Сто тысяч в самый раз будет. Дня через три. Но, – в голосе зазвучала угроза, – сама понимаешь, мы за тобой понаблюдаем и телефон тоже послушаем. Чтоб не болтала кому не надо и не ходила. В милицию там… Банкиру своему, из «Горизонта», тоже не говори, не надо. Зачем его охранников беспокоить? Те же менты, не ихнее это дело. Принесешь деньги – все будет тихо-мирно, поняла?
– Как тебя найти? – почти закричала Лера, с побелевшим лицом выслушав все это.
– Я тебя сам найду, – усмехнулся голос в трубке. – Через три дня.
Лера сидела на стуле, не в силах даже положить трубку на рычаг. Все это свалилось на нее так неожиданно, что она хватала ртом воздух, точно рыба на песке.
«Да быть этого не может! – лихорадочно вертелось в голове. – Но почему же не может? – тут же отвечала она сама себе. – Это происходит сплошь и рядом, ты сто раз об этом слышала и читала… Почему не может произойти с тобой?»
Но ведь не было ни угроз, ни звонков, ни каких-то опасных конкурентов! «Московский гость» работал совершенно спокойно, огражденный от
Лера закрыла лицо руками, уронив трубку на пол. Господи, что сейчас перебирать какие-то варианты, о чем можно думать, когда Аленка у каких-то людей, способных на все! Даже если им просто покажется, что Лера куда-то не туда пошла или позвонила…
Жуткие истории вспомнились ей, и она изо всех сил сжала виски руками, чтобы хотя бы физической болью отогнать от себя эти мысли.
– Ты чего, а? – испуганно тормошила ее Зоя. – Чего в больницу не звонишь, с кем говорила-то?
«Деньги! – вспомнила Лера. – Он сказал – сто тысяч. Где их взять в три дня, вот о чем надо теперь думать!»
Как всегда, когда надо было направить волю и силы на что-то конкретное, Лере стало не то чтобы легче или спокойнее, но она по крайней мере смогла немного собрать разбегающиеся мысли.
Она вспомнила голос в трубке – ей показалось, говорил кавказец, хотя акцент почти не чувствовался. Но чувствовался какой-то легкий отзвук акцента. Так не говорят ни азербайджанцы, ни грузины – но кто же?
И тут Лера похолодела, вспомнив, почему таким знакомым показался ей этот едва уловимый акцент. Ну конечно, она слышала его теперь каждый день по телевизору, во время репортажей о чеченской войне! Именно так говорили полевые командиры-чеченцы, почти неотличимые от своих русских противников ни внешне, ни по выговору!
Прожив всю жизнь в интернациональном дворе на Неглинке, Лера привыкла не различать людей по национальности. Она даже не задумывалась об этом никогда. Но, работая в бизнесе, она достаточно была наслышана о том, на что способны чеченцы для достижения своих целей – на все способны…
Для нее вообще было непредствимо сознание людей, способных похитить ребенка. И ее пот прошибал при одной только мысли о том, что они могут сделать с Аленкой, если она, например, замешкается с деньгами…
Не думая больше ни о чем, Лера начала лихорадочно перебирать в уме все варианты добывания проклятых ста тысяч.
Этим был заполнен весь следующий день. У нее было ровно сорок тысяч – лежали в московском филиале австрийского банка. Дома было тысяч десять, на текущие расходы. И что еще? Драгоценностей у Леры почти не было: ей вообще больше нравилась эффектная бижутерия, чем бриллианты. Тряпки? Но за сколько можно продать даже самые роскошные тряпки? Разве что шубу…
Серебристая «Ауди» вовсе не была роскошной, Лера давно уже собиралась ее менять, чтобы не возиться с ремонтом. Так что на большие деньги за машину тоже нечего было рассчитывать. Да и разве продашь ее за один день?