Сладкая булочка и одно желание
Шрифт:
Каждая тарталетка была аккуратно вылеплена из хрупкого теста, словно нежные облака, и тонко пропечена до золотистости. Ее форма была идеально симметричной, великолепно выделяясь на фоне других десертов. Но настоящая красота тарталеток проявлялась в их начинке. Сладкий аромат спелых ягод наполнял витрину, будто пробуждая аппетит. В ярких контрастах цвета, сочные клубники, сладкие малины и черничные ягоды создавали на каждой тарталетке свой уникальный образ. Ягоды, покрытые легкой слоистой сливочной начинкой, окутывали язык нежной свежестью. А как только вы касались губами этого искусства, на языке раскрывался ансамбль
Энжи с грохотом поставила перед Инспектором кофе и шумно выдохнула, произнесла:
— Так нельзя, я поссорюсь с подругой, но вы должны знать…
— Но она же попросила, — укоризненно вмешался тролль.
— Я волнуюсь за нее! — вскричала ведьмочка. — Все это нездоровая фигня!
— Что произошло? — холодно спросил Инспектор, переводя взгляд с Тэмми на Энжи и обратно.
Тролль виновато опустил взгляд, а ведьма уверенно заявила:
— Горский позвал Лукерью на свидание в музей. И она пошла, потому что из-за этого му…
— Энжи! — воскликнул Тэмми, не желая, чтобы девушка ругалась.
— Она согласилась, потому что у нее память просыпается в его присутствии, — закончила она.
— А твоя память? — спросил Финист и от его тона ведьме стало не по себе.
— И моя…но я не уверена, я не понимаю, что я вспоминаю, не морок ли это, — запнулась ведьмочка, напуганная строгим взглядом.
— Запомни. Сообщаешь мне о любых намеках Горского. И отчет в письменном виде о всех своих видениях. Тебе ясно?
— Ясно, — пискнула Энжи и робко поинтересовалась. — А что насчет эликсиров?
— Они прошли проверку, можешь торговать. Но если узнаю хоть об одном несчастном случае… — с угрозой проговорил Инспектор, и забрав кофе, покинул кондитерскую, оставив Тэмми и Энжи в тягостном молчании.
***
Солнечные лучи пробивались сквозь тонкие полоски облачности и играли в забавные игры на асфальте узких улочек маленького серого городка Эстерхази. В своем цветастом платье, Лукерья шагала рядом с князем Горским, восхищенно рассматривая изумительную архитектуру старинного города. Они шли в молчании, полностью погружаясь в магию этого места. Каждый уголок Эстерхази казался для Лукерьи каким-то особенным и знакомым, словно она проникала в историю прямо сквозь каменные стены.
Князь Горский, с гордо поднятой головой, шел рядом с девушкой, наслаждаясь видом своей спутницы. Он знал, что Лукерье нравился каждый уголок этого города, и этот маленький прогулочный маршрут был для них идеальным способом провести время вместе. Вокруг них шелестели листвой деревьев, словно приглашая на прогулку в их тени. Жители городка улыбались им, видя такую красивую пару, которая, казалось, оживляла улочки.
Славное прошлое маленького городка отражалось в каждом здании — замысловатые резцы на фасадах, изящные балконы, узкие проходы, все это создавало неповторимую атмосферу. Лукерья и князь Горский остановились перед одним из старинных зданий, чтобы полюбоваться его деталями.
— Мне кажется, что каждый камень этого здания хранит тысячелетнюю историю, — проговорила Лукерья, пристально всматриваясь в фасад здания. — Какие же события,
Князь Горский коснулся ее плеча, словно поддерживая и разделяя эмоции девушки.
— Каждое здание здесь — настоящий свидетель времени, — задумчиво произнес мужчина, с восхищением глядя на Лукерью.
Девушка вежливо улыбнулась, чуть отодвинувшись. Ей не хотелось прикосновений, Горский напрягал ее. Вся прогулка была лишь ради восстановления памяти. Однако князь расценил ее отстраненность, как застенчивость и хорошее целомудренное воспитание, что лишь привлекало его.
Они продолжили свою прогулку, вдохновленные старинными зданиями, которые стали для них символом их совместного пути.
Пройдя мимо старинного фонтана, где птицы купались в воде, пара остановилась на площади перед местным музеем. Золотистые глифы на фасаде здания маняще сияли на фоне серого неба. Князь улыбнулся и, протянув руку Лукерье, пригласил ее внутрь.
Музей был олицетворением истории и культуры города, и каждая его комната раскрывала перед молодыми людьми новые тайны прошлого. Лукерья с интересом узнавала о легендах, связанных с городом, погружаясь в мир старых фотографий и живописи.
В одном из залов князь сделал остановку перед портретом молодой девушки. Она обладала необыкновенной красотой, и на ее лице было заметно счастье и загадочность. Глубина ее глаз охватила и Лукерью. Но больше ее удивила поразительное сходство с ней самой — только вот на картине была изображена аристократка, томная, но в тоже время сильная. Эта внутренняя сила угадывалась в образе.
Лукерья посмотрела на князя в ожидании объяснений.
— Это портрет моей давней предшественницы, княгини Лука, — прошептал князь, смотря в глаза Лукерье. — Считается, что ее душа проникла в этот портрет после ее трагической смерти. Я верю, что с каждым годом проведенным в этом городе, она оживает вместе с ним, становясь частью его неповторимого духа.
— Она была очень красивой, — с придыханием проговорила девушка, чувствуя, как в сознании будто ломается таинственная стенка, открывая тайны прошлого.
Похожая на озеро ночи, княгиня Лукерья сидела в нежном сиянии лунного света, украшая своим присутствием просторную комнату художника. Сияющая прическа, распущенная на плечах, казалась обрамлением для ее благородного лица, словно созданного самими богами.
Неподвижность княгини Лукерьи идеально реализовала тонкое взаимодействие света и тени, что тут же привлекло внимание художника. Ее темные глаза, наполненные загадкой и тайной, направляли его руку, ведя кисть по холсту с нежным прикосновением.
Растущий шепот листьев за окном искривился в едва слышный шорох, похожий на призрачный танец. Вся комната словно замирает, словно признавала исключительность момента, который благословили боги искусства.
Художник без малейшего колебания начал передавать на холст каждую мельчайшую деталь, каждую ноту ее красоты. Он воплощал на плотную ткань эмоции, которые Лукерья пробуждала в нем, понимая, что каждый мазок он наносит с любовью, словно касается самого неба.
С каждым касанием кисточки художника, картина оживала перед его глазами, отражая бесконечную грацию и изумительное очарование княгини. Они уносились в настоящий мир мечты, где величие и красота объединялись в душевное единство.