Сладкая Льдинка
Шрифт:
Белый потолок, казалось, нависает над ней, тяжелым гнетущим пологом.
Спина затекла, от долгого лежания в одном положении. К вене до сих пор была подключена капельница.
Материнское сердце вновь сжалось от боли, когда она увидела дочку, спящую на стуле рядом с кроватью.
— Сонечка! — шепотом позвала она.
Девушка встрепенулась, открыла красные воспаленные глаза и заискивающе взглянула на маму.
— Прости, девочка моя!
Софья ожидала чего угодно. Была готова стоять на коленях, вымаливая прощение,
Самое страшное, что еще вчера счастливая, беззаботная девушка, за день перечеркнула не только свою жизнь, но и поставила такой же жирный крест на жизни матери.
Более того, чуть собственными руками не убила ее — самого дорогого, единственного близкого человека.
Услышать «Прости» было странно, неожиданно.
— Мама! — бросилась Софья на колени перед кроватью и вцепилась в материнскую руку.
Из глаз брызнули слезы, а маленькая палата наполнилась звонкими рыданиями.
Плакали обе. Долго и каждый о своем.
— Тебе нельзя нервничать! — первой очнулась Софья.
— Да, да, конечно, — согласилась мама и настроилась на серьезный лад.
Глава 6
Пришло время матери расставлять все на свои места. Платить по долгам. Когда-то давно, она такой же юной и наивной совершила свою собственную ошибку. «Плод греха моего», позже превратившийся в самый дорогой дар судьбы — ее дочь.
Бесперспективные отношения с женатым взрослым мужчиной считала серьезными, верила, что он разведется, как и обещал. Но время шло, но он по — прежнему разрывался на два дома, все больше отдавая предпочтение семье, в которой было два сына и красавица жена.
Она верила. Каждый раз, прижимаясь к груди любимого, слушая его сердце, полностью растворялась в нем. Его пылкие губы, исследующие ее юное тело, нежность рук, сжимающих в объятиях до сладкого стона, затуманили ее впечатлительный ум. Она сгорала от желания, тосковала в краткие минуты расставания и вновь, таяла как воск, едва он оказывался близко.
Нетерпеливый любовник неистово срывал с нее одежду и разбрасывал прямо на пол. Его необузданная страсть кипела ключом, накрывая неопытную девушку с головой.
— Моя девочка! — шептал он в моменты экстаза.
— Ты любишь меня? — спрашивала она.
— Больше жизни! — твердил он.
— Когда мы поженимся?
— Скоро. Подожди, немного! — отвечал он на голубом глазу, ни разу не моргнув.
И снова требовал ласк. Подхватив на руки, увлекал на жаркое ложе любви. Жадными губами ловил каждый вздох, каждое движение. Она плавилась, растворяясь в сладкой неге. Вздрагивала от прикосновений кончиков пальцев сладкой дрожью, до стона, до крика.
Головокружительные ощущения от близости, неземного, райского блаженства в его объятиях, стали наркотиком. Каждая новая доза возносила к небесам,
Первый, единственный — властелин ночей. Их любовь являла пример истинных чувств, не только телесного влечения, но и сердечной привязанности, воспетой поэтами.
Задолго до встречи, волнуясь и переживая, прокручивала в голове самые приятные моменты встреч. Считала минуты, накручивая воображение.
Он врывался свежим ветром, тайфуном, увлекал ее в водоворот страсти, все дальше обволакивая своей безоговорочной властью. Попалась муха в мед, увязла всеми лапками.
Постепенно превращаясь в безвольную исполнительницу его прихотей, зависела от его распорядка жизни. Становилась несчастной, услышав:
— Извини, сегодня не приду. Занят. Идем с женой в гости… или кино… или еще куда-то там.
Зависимость была сродни неизлечимой болезни, хронической, а лекарств от нее не было.
С нею он не ходил в люди, скрывал. Она была лишь отдушиной, временным развлечением. Красивая игрушка от скуки. Способ разнообразить его сексуальную жизнь, после приевшегося супружеского долга.
Сравнивать себя с женой было плохим занятием. Скверным и уничтожительным. Кошки скребли на душе. Та, далекая и непонятная соперница, удерживающая ее любимого человека при себе, являла злобную стерву, мешающую их счастью. В особо тягостные минуты, в убыток своей натуре, проклинала разлучницу, желая ей смерти.
Он же говорил, что больше не любит свою жену, живет с ней по привычке, ради детей, работы, положения в обществе и куче всяких важных причин, крепко приковавших его, несчастного и страдающего.
Наивная дурочка надумала себе эфемерного счастья, выстраивала его кусочек за кусочком. Всегда хороша собой, весела, игрива. Ни, одним словом не упрекнувшая, за долгое ожидание.
Его устраивало абсолютно все: надежный тыл в виде семьи, доверчивая любовница, по щелчку пальца, готовая на все.
До тех самых пор пока…
Особый день. Она уже чувствовала, что в ней зародилась жизнь. Росток их чистой любви. Сомнения подтвердил тест, показывающий две полоски.
Волнение достигло наивысшей точки, но она была готова бороться за свое счастье. Теперь уж точно, у нее будет семья: малыш и любимый муж.
— Я беременна! — тихо вымолвила она и мягко поцеловала его в губы.
Ждала слов любви. Именно тех, которыми мужчины благодарят за благую весть.
И словно пощечина:
— От меня?
Она раскрыла рот от удивления и обиды. Эти два хлестких слова в вопросе открыли глаза. Рядом был мерзавец: обыкновенный, каких много. За красивой внешностью, морем обещаний, которые впоследствии переродились в «лапшу на ушах» скрывался надменный, расчетливый тип. Без зазрения совести оскорбил женщину, полностью отдавшую ему себя. К тому же его ничуть не остановил тот факт, что он у нее первый и единственный.