Сладкая ловушка (сборник рассказов)
Шрифт:
"Нина сказала "он у меня" и это означает, что она как женщина, привязана к этому нервному типу гораздо сильнее, чем сама думает".
И ревность безжалостно кольнула его в сердце. Но он тут же сумел её отогнать: "Как бы то ни было, но сейчас Нина со мною и желает, как и я момента физического сближения. А это главное".
И Перов, окончательно отгоняя призрак незримо присутствующего соперника, встал из-за стола, и шагнул навстречу Нине, сразу и безропотно позволившей заключить себя в объятия. Они оба остро предчувствовали неминуемое приближение мгновения, когда кроме них двоих никого не останется ни в этом доме, ни в этом городе, ни
"Как раз "как в нормальной семейной жизни" мне и не хотелось провести эту ночь. Я нуждаюсь в страсти, озарении, способных стряхнуть и смыть с меня все лишнее, наносное, неискреннее, накопившееся за эти годы! недовольно подумал Перов. Но послушно отодвинувшись от женщины, стал поспешно срывать с себя одежду, наблюдая как Нина аккуратными ловкими движениями застилает кровать свежей простыней. Раздевшись, он юркнул под одеяло. Нина погасила лампочку, но в комнате от рассеянных лучей уличного фонаря было достаточно светло и он приготовился с удовольствием наблюдать как будет разоблачаться женщина, обнажая самые сокровенные тайны своего красивого молодого тела. Это медленно плавное раздевание всегда сильно его возбуждало. Но внезапно, оставшись в одной рубашке, женщина повернулась к нему и хрипло сказала сдавленным от волнения голосом:
– Прошу тебя, Сергей, отвернись. За эти годы я отвыкла от тебя и стесняюсь. Дай мне время вновь ощутить себя близким тебе человечком.
Перов нехотя повернул свое лицо к стенке. Доносившиеся до него шорохи движений женщины будоражили фантазию и возбуждали не менее, чем зрительные впечатления. Наконец одеяло откинулось и абсолютно обнаженное женское тело легло рядом с ним. Повернувшись, и проведя обеими руками по сразу непроизвольно сжавшемуся телу партнерши, он физически ощутил трепет её учащенно бившегося сердца, и поспешно заключил в объятия, желая взять на себя часть её волнения и тревог. И словно прочитав и поняв его порыв, благодарная женщина всецело вверилась воле так внезапно выплывшего из небытия когда-то сильно любимого ею мужчины.
Ночью Перов спал плохо. Радостное возбуждение физической близости сменилось вновь мучительными сомнениями. Он знал по горькому опыту как быстро улетучивается и исчезает безвозвратно первая радость сближения: "А что потом? Хочу ли я действительно бросить все в Москве и переехать сюда в Санкт-Петербург? Смогу ли я устроиться здесь?"
Долгие тягостные размышления на эту тему не оставляли его и вдруг он понял, что его беспокоит на самом деле: "Я не могу вот так просто взять и уйти от своих повзрослевших, но по-прежнему требующих внимания детей и Елизаветы. Странно, гулять и изменять ей все эти годы не считал зазорным и не чувствовал никакой вины. А вот теперь, когда надо решиться на изменение судьбы я вдруг понял, насколько к ней привязан! Неужели я все ещё люблю женщину, мстя которой бегал за каждой встречной юбкой. Странно! Но мне все же надо что-то решать. И как идти на попятную, если сегодня ночью в порыве страсти я успел слишком много наговорить и наобещать ставшей мне вновь близкой Нине? А, ладно, завтра будет видно, что делать дальше".
И отвернувшись к стене, Перов забылся тяжелым тревожным сном.
Рано утром Нина встала с постели и, не торопясь начала одеваться.
"Теперь она совсем не стесняется меня, позволяя рассматривать свое обнаженное тело и, не скрывая своих интимных привычек при одевании нижнего белья!" - с досадой подумал Перов, чувствуя как ожидание необычной красивой любви сменяется раздраженным разочарованием.
Поднявшись, он вышел в кухню, где Нина торопливо запивала бутерброды чаем. Еще не прожевав, она приветливо кивнула ему:
– Не скучай тут без меня. Я отпрошусь у начальства пораньше и после обеда вернусь.
– Хорошо, я подожду, а потом пойдем вместе в Эрмитаж.
– Ну а это зачем? Я там была несколько раз. Нас туда ещё в школе водили. Ты сходи один. А вечер проведем здесь вдвоем. Посмотрим по телевизору новую серию. Интересно, папаша наконец узнает, чей это ребенок живет в его доме? Ну я побежала!
"Да мы же совсем разные люди! И дернуло же меня ночью сделать ей почти официальное предложение! Неужели теперь мне предстоит долгие годы вместе с ней смотреть вечерами эти глупые сериалы?!"
И ужаснувшись, Перов невольно с содроганием передернул плечами.
Нина направилась к двери, но внезапно бросилась назад к нему и крепко прижалась, словно ища защиты. Долгий и жаркий поцелуй, казалось, успокоил её и женщина, поправляя на ходу помятую при объятии прическу, пошла к выходу. В дверях она снова обернулась и посмотрела на Перова долгим благодарным и в то же время грустным взглядом. Впоследствии он с мистическим страхом думал: "неужели она в тот момент уже предчувствовала приближение беды?"
Сразу после ухода Нины, он направился в Эрмитаж. Приближаясь к всемирно известному зданию, напоминающему ему зеленую малахитовую шкатулку, набитую драгоценностями, Перов почувствовал как волнение заставляет все сильнее биться его сердце. Он знал, что идет туда не любоваться прекрасными всемирно известными произведениями искусства, а на личное свидание, словно его там долгие годы ждал не холодный вечно молчащий портрет, а живая из теплой плоти "Девочка в шляпе".
Впервые Перов увидел её двенадцатилетним мальчиком, вынужденным со скукой таскаться вслед за родителями, заставляющими его смотреть на бесчисленные полотна, развешанные в бесконечных, плавно переходящих из одного в другое залах.
Внезапно все переменилось и он замер, увидев "Ее". Запечатленное на темном фоне яркими красками лицо девочки-подростка в широкополой шляпе с искусственными цветами излучало немеркнущий теплый свет в предчувствии радостных и необычных событий, непременно ожидающих её в предстоящей жизни. Казалось, она обрадовалась, увидев своего сверстника, обратившего на неё свое восхищенное внимание. Имя художника было чудное "Жан - Луи Вуаль" и Сергей тогда решил, что эта "Девочка в шляпе" какая-нибудь иностранка. Ее припухлое слегка наклоненное лицо, казалось едва сдерживает готовую взорваться заливистым смехом озорную улыбку, а глаза смотрят с грустным одобрением, заранее прощая этого уставившегося на неё мальчишку, если он внезапно выкинет, что-нибудь озорное.
И словно поддразниваемый ею, Сережка взял и проскакал на одной ноге широкий круг перед портретом незнакомки. Тут же он был схвачен за плечо сильными пальцами отца, пригрозившему ему за непозволительное поведение в храме искусства.
Вернувшись в тот день в гостиницу, усталый Сергей сразу лег в постель. На настойчивые расспросы отца, что он запомнил в музее больше всего, чтобы отвязаться, назвал часы с золотыми павлинами. "Не станешь же признаваться родителям, что влюбился в нарисованную заморскую девчонку в диковинной шляпе. Еще засмеют!"