Сладкая парочка
Шрифт:
Стас успел увидеть только много голых грудей и испуганных глаз.
— Цел.
— И что делать будем? Это ведь Горчичник, да?
Стас хотел ответить «Не знаю», но не успел: в спальне снова родился и быстро достиг крещендо многоголосый девчачий визг. Только теперь он был не испуганный — вернее, не только испуганный, — а еще и разъяренный. Точнее, быстро переходил из испуганного в разъяренный.
— Пошли! Я первый! — скомандовал Стас, бросая автомат на пол и перехватывая пистолет в правую руку.
Он прошил комнату
Но ни отпрыгивать, ни метаться по комнате им не пришлось.
В углу была куча мала. Мелькали девичьи упругие попки и почти столь же упругие груди с коричневыми и розовыми сосками, поднимались и опускались руки с крепко сжатыми маленькими кулачками, а под этой грудой восхитительных тел, словно Гулливер, на которого напали лилипуты, барахтался, пытаясь встать и стряхнуть их всех разом, наполовину растерзанный мужчина. Горчичник или нет? Очень похож, и вместе с тем…
Рукава сорочки Горчичника были разорваны, из прокушенных в нескольких местах ладоней и запястий текла кровь, лицо было располосовано острыми наманикюренными ногтями. В куче мале наметился некоторый порядок: на каждую ногу дородного мужчины навалилось по паре очаровательных созданий, на каждую руку — по одному, намертво вцепившемуся крепенькими острыми зубками в запястье или ладонь, одна барышня, зажав между колен голову Горчичника, с упоением рвала на нем волосы, а остальные срывали с поверженного великана бронежилет и одежду.
Особую ненависть у них вызывали почему-то брюки.
На полу лежал пистолет. Стас хотел было по привычке забрать его, но потом раздумал.
Истошный крик Горчичника вплелся в общий хор. Он дернулся и даже вырвал одну руку, но ею немедленно завладели сразу две разъяренные фурии. После этого Горчичник только стонал, вяло дергаясь, а в общем вое стали слышны отдельные голоса:
— Я ему член откушу!
— Сначала яйцы, чтоб помучился.
— Чур, одно мое!
— Поизмывался над нами, козел! Теперь наша очередь!
— Мы тебе сейчас такой минет сделаем!
— Девочки, а может, и правда, сначала изнасилуем его, как он нас, а в самый последний момент…
— У меня самые острые зубы! Чур я!
Стас подошел к девицам, похлопал одну, еще совсем девочку, по плечу. Она повернула в его сторону потное счастливое лицо.
— Это — Горчичник?
— Нет, это его брат. Горчичник заперся наверху или на крыше, у него в спальне лестница есть. Вот бы его сюда!.. — мечтательно протянула она. — Такой же садюга, если не хуже. Вы убьете его?
Взгляд Стаса невольно опустился на ее груди, но девочку это ни капельки не смутило.
— Если найдем. А вы этого?..
— Только
— Не выпустите живым?
— Нет!! Ни за что! Мы его потом еще десять раз из пистолета убьем, для верности! — пообещала она, и Стас ей поверил.
Он поднял пистолет, выщелкнул обойму. В ней оставалось только два патрона. Были они необычно длинными, да и рукоятка пистолета была чересчур широкой, хотя весил он примерно столько же, сколько «Макаров».
Стас сунул необычный пистолет за пояс, а «свой», кое-как обтерев, вставив свежую обойму и сняв с предохранителя, отдал девочке.
— Осталось только нажать на крючок. И не стреляй в бронежилет, лучше в голову. Осторожно, своих не перебей!
— Будь спок! — злорадно усмехнулась она, отходя от кучи малы на пару метров. — Уж я-то не промахнусь!
— А-а-а! — благим матом заорал брат Горчичника. Видно, девочки начали реализовывать свой план мести.
Между тем какой-то тяжелый гул донесся со двора. Вернее, доносился, и уже не первую секунду. Вначале, из-за визга девчонок, гула не было слышно, но вопли и крики постепенно стихали, а гул, наоборот, нарастал, и теперь от него закладывало уши.
Послышалась автоматная очередь, па ее мелодию наложилась еще одна.
Стас и Наум бросились мимо жмущихся к стенам программистов во двор.
Над особняком завис, медленно снижаясь, желтобокий вертолет с большими буквами «ГИБДД» на брюхе. На пилоте были наушники и очки, рядом сидел милиционер в черном бронежилете и через открытую дверь из десантного автомата стрелял по окнам флигеля. Заметив новые мишени, он опустил автомат чуть ниже. Стас и Наум, не сговариваясь, брызнули в стороны: Стас к флигелю, Наум к особняку. Это спасло им жизнь: стрелок, погнавшись за двумя зайцами, остался с носом.
Влетев в проем двери, Стас повернул направо, заглянул в дежурку. Здесь, прячась за простенком, Четвертый менял магазин.
— Я в соседней комнате! — крикнул Стас, проверяя, сколько патронов осталось в магазине. Десятка полтора, на пару очередей хватит.
Стас вбежал в спальню охранников. Раненный им инженер так и сидел под окном, то бросая испуганный взгляд на Стаса, то закатывая глаза в бессильной попытке увидеть, что делается за окном и понять, что же происходит. Бедро его было перетянуто бинтом прямо поверх брючины.
— Ты как? — спросил Стас, словно у давнего знакомого.
— Ничего. Только голова очень кружится и слабость. Меня твой напарник перевязал. Это вертолет «скорой помощи»?
— Да, но он заберет только Горчичника.
Бандит спросил что-то еще, но Стас из-за выстрелов его не услышал. Подойдя к окну сбоку, чтобы не попасть в сектор обстрела, Стас прихваченным по пути стулом высадил стекло.
В комнату немедленно влетел рой пуль. Стас инстинктивно втянул голову в плечи, но его рикошетом не зацепило.