Сладкая судьба
Шрифт:
Все здесь всегда выглядит чисто, модно и дорого. В самом Сиэтле модные магазины вечно соревнуются за пространство с грязными заведениями, построенными там в незапамятные времена.
Когда Джесси вошла в офис, Конни подняла голову от проекта дизайна, над которым работала, и улыбнулась:
– Привет, Джесси. Так какие новости – хорошие или плохие?
– Понемногу и того, и другого. Конни поморщилась.
– Тогда лучше подождем Лилиан. Она пошла за кофе. А вот и она.
– Привет, Джесси. – Лилиан вошла с двумя чашками кофе-гляссе
– Папа даст вам деньги для расширения, – сообщила Джесси, опускаясь в черное кожаное кресло причудливой формы.
– Замечательно. Я знала, ты его уговоришь. Какие-нибудь особые условия на этот раз? – Лилиан сняла крышку со своей чашки.
– Нет, но у меня произошла небольшая ссора с Хэтчем по этому поводу.
– Хэтчем? – Констанс изумленно уставилась на нее. – А Хэтчу какое дело?
– Да в общем-то никакого. Но он почему-то считает, что это его касается. Короче, он сильно разозлился, что я за вас просила. Мне кажется, ему не нравится, когда я лезу к папе с подобными просьбами.
– Но тут личные отношения между нами и Винсентом, – нахмурилась Лилиан. – Он что, думает деньги идут непосредственно из «Бенедикт фастенерз» или что-то в этом роде?
– Да нет. – Джесси слегка поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее. Отец прав. На иные европейские модели лучше глядеть, чем пользоваться ими. – Ему не нравится, что я в эти дела лезу. Уж не знаю почему. Я растолковала ему, что привыкла иметь дело с папой, но Хэтч не в состоянии понять, как тут все завязано, понимаете?
Лилиан и Констанс переглянулись.
– Нам ясно, – сухо заметила Лилиан. Констанс вздохнула и откинулась в кресле.
Провела длинным густо накрашенным ногтем по краю своей чашки.
– И он прав, знаешь ли. Мы все привыкли общаться с Винсентом через тебя и по крупным вопросам, и по мелочам. Тебе с ним удается договориться.
– Да, верно. – Лилиан внимательно посмотрела на дочь. – Непонятно только, какое дело до этого Хэтчу.
– Ему кажется, – осторожно заметила Джесси, – что все меня используют.
На лице Лилиан появилось выражение глубокой озабоченности.
– Тебе тоже кажется, что тебя используют? Джесси засмотрелась на пейзаж за окном.
– Нет. Я делала это по своей воле. Просто так сложилось. Традиция, как сказала бы тетя Гленна. Наверное, мне казалось, пока я мечусь между папой и всеми остальными членами семьи, мы все как-то связаны. Сохраняем эту семью.
– Так оно и было до известной степени, – пробормотала Констанс. – Мы все живем вместе в одном районе, разговариваем друг с другом, кроме разве Дэвида. С Винсентом трудно, но в целом он достаточно справедлив, когда дело касается денег. Если бы не ты, я сомневаюсь, чтобы Элизабет так часто встречалась с отцом, как сейчас. Он бы отошел и от нее, и от всех остальных, если бы не ты, Джесси.
Лилиан согласно кивнула.
– Винсент вроде миссурийского мула. Его постоянно надо бить палкой по голове, чтоб привлечь внимание. Но, когда удается этого добиться, он ведет себя как вполне порядочный человек.
– Я и была всегда этой палкой, – заметила Джесси.
– Боюсь, что так, – согласилась ее мать. – Ты самым настоящим образом была тем, что Гленна назвала консьержкой в семье, так ведь? То есть за всеми присматривала.
– Мне кажется, тетя Гленна называла меня семейным исполнителем, – пробормотала Джесси.
Лилиан нахмурилась:
– Не уверена, что мне по душе эти модные слова, которыми теперь психиатры называют старые, привычные вещи. Звучит как-то оскорбительно. И вообще я не считаю, что она права. Но так или иначе, ясно одно: Хэтч желает, чтобы ты оставила эту роль, как там ее ни называй.
– Он говорит, что не хочет, чтобы я выходила за него замуж под давлением семьи, – медленно произнесла Джесси.
Констанс оживилась.
– Так он сделал тебе предложение?
– Нет, не совсем. Он вроде как предполагает, что мы должны пожениться. Вы же знаете, как действуют мужчины. На манер генералов. Ставят цель и стремятся к ней, пока своего не добьются.
Лилиан с любопытством посмотрела на нее:
– А это странное выражение твоего лица не означает ли, что ты поставила ту же цель, что и Хэтч? Ты наконец серьезно подумываешь о замужестве?
– Да нет, что ты! У нас что-то вроде романа, только и всего.
– Но почему, Джесси? – Констанс удивленно смотрела на нее. – Если он достаточно нравится тебе для романа, почему бы не выйти за него замуж?
Джесси отвернулась и вдруг расплакалась:
– Пропади все пропадом, не хочу я тратить свою жизнь на борьбу за любовь мужчины. Я не хочу повторять ваши ошибки.
– Джесси, Джесси, пожалуйста, не плачь. – Лилиан вскочила с кресла, обошла стол и наклонилась к ней, обняла ее и прижала к себе, слегка покачивая, как она делала, когда Джесси была маленьким ребенком, а Винсент отменял очередную прогулку, ссылаясь на дела.
– Все в прядке, милая. Все будет в порядке.
Джесси не глядя нашла салфетку, чувствуя отвращение к себе за эту слабость. Она испугалась доказательства глубины своих чувств к Хэтчарду.
Какое-то время все молчали. Джесси смахнула слезы и высморкалась. Затем с усилием улыбнулась матери.
– Прости. Последнее время мне здорово достается.
– Это бывает, когда любишь, – мягко заметила Констанс. – Ничего страшного, Джесси. Мы с твоей мамой все понимаем. Любая женщина поймет.
– И все равно я не выйду за него замуж. – Джесси вытерла глаза, скомкала салфетку и бросила ее в стильный цилиндр, служащий мусорной корзиной. – Я буду с ним пока встречаться, но он уйдет первым, когда сообразит, что не получит желаемого.
– Ты в самом деле считаешь, что он хочет жениться на тебе лишь из-за «Бенедикт фастенерз»?