Сладкая Тьма, Кобяков Виталий Витальевич

Сладкая Тьма

на обложку

Кобяков Виталий Витальевич

Шрифт:

– Готовы к прорыву?
– спросил Томпсон.

– Удачи нам, - кивнул Коршун, меняя на своем табельном режим огня от одиночных до залпа по три.

– Осколочная!
– прокричал я. Товарищи не сразу среагировали, так как подумали, что я собираюсь кинуть гранату. Проблема заключалась в том, что это

от Проклятых стали лететь такие подарки. Один угодил прямиком в груду тел перед нами.

Я схватил за плечи Коршуна и Томпсона, повалил их животом на асфальт, ногами в сторону взрыва. Оказавшись на земле, я наблюдал, как небольшие куски человеческой плоти падают около нас. Затем увидел еще гранату, приземлившуюся в метре от меня. Дымовая. Повезло. Или рано радуюсь?

– Они в атаку сейчас пойдут! Будьте готовы!
– скомандовал Томпсон, поднимаясь на ноги. Ожидается ближней бой, раз Проклятые решили использовать завесу. Никогда раньше не видел, чтобы они дымовые применяли. Не знаю, чего ожидать дальше, если они так резко сменили тактику. Не расслабляться, принять бой и выиграть, как обычно. Всё просто.

Сквозь перестрелку рабов Божьих с рабами Люцифера, я слышал топот приближающихся ног, лязг металла, свидетельствующий, что кто-то лезет через стену. Прямо передо мной приземлился уродец, стал наводить ствол на нас, я же быстрым движением выхватил нож и воткнул ему в шею. Люблю такие моменты.

В следующее мгновение мы оказались окружены дымом и зомби-пехотой. Сгруппировавшись, я, Томпсон и Коршун встали спиной к спине, стреляя во всё, что замечаем. Силуэт? Получи очередь, силуэт! Движение? И тебе от пистолета-пулемета привет.

Секунды растягивались, превращаясь в вечность, в горле пересохло, а уши уже ничего не слышали. Приятно, что хоть руки и глаза неутолимо выполняют своё дело.

В нашу позицию вбежал Проклятый, разрушив строй и отдалив друг от друга братьев по оружию. Это совсем нетипичный уродец, у него был двуручный меч и средневековые доспехи. Бывший реконструктор, видимо. Или я пропустил очередную реформу милиции?

После того, как я спустил курок, одинокая пуля пронзила его ногу, а мои уши всё же расслышали неприятный щелчок. Я принялся перезаряжать последний шнек, Коршун встал передо мной, прикрывая своим телом. Он блокировал удар меча табельным, вторую атаку Коршун пропустил. Тяжелый меч вонзился ему в руку ниже плеча, прорубил, дошел до грудной клетки, и остановился там из-за бронежилета.

Лишь тогда я дал очередь по рыцарю, пули пробивали его смехотворные доспехи, словно их вообще не было. Только поздно уже.

– К стене его оттащи!
– послышался голос Томпсона.
– Я прикрою!

– Держись, Тимофей, мы тебя вытащим, - твердил я, ведя Коршуна. Он находился в полубессознательном состоянии. Потеря руки - тяжелейшее ранение, но шанс есть.
– Помнишь, я тебе о командире аргентинского отряда рассказывал? Ну, Луис? Ему тоже руку отрубили в бою. Но Луису поставили отличный протез, сейчас инструктором в АПЛ работает, новичков тренирует. У нас, агентов, лучшая страховка и лучшие врачи...

Я всё говорил и говорил с товарищем. Усадил Коршуна так, что спиной он опирался на стену. Срочно надо валить отсюда, вытаскивать нашего снайпера...

– Ян, - негромко произнес раненый друг. Я продолжил осматривать местность, Томпсон пока что справлялся. Нужно вколоть обезболивающее, наложить жгут и отступать.
– Не останавливайтесь.

После этой фразы я мгновенно перевел взгляд на Коршуна, но опять не успел. Стрелок поднес оружие к своему подбородку и незамедлительно сделал выстрел. Суки! Мрази! Всех посажу в клетку к Златову!

– Патроны возьми, - посоветовал Томпсон. Жестко, не по-людски, и всё же необходимо. Я почти пуст.

– Прости, дружище, - склонился я над телом Коршуна, отцепляя от пояса шнек и осколочную гранату.
– Обещаю поставить тебе памятник, если когда-нибудь захвачу мир.

– Голд, очнись! Помогать мне будешь?!
– донесся разгневанный голос наставника. Голдом он меня никогда не называл, видать, я правда никудышно сражаюсь сегодня.

В окне гостиницы "Националь" прогремел мощный взрыв. Проклятые туда гранату что ли закинули? Подствольник? Или РПГ? Мы и без новобранцев остались. Вот оно какое, бесславное окончание моей истории.

Дым почти рассеялся, поле боя выглядело кошмарно: ошметки тел, повсюду кровь, трупы на каждом шагу. В такой бойне я еще не участвовал. Левая рука Томпсона задета пулей, но оружие он продолжает держать уверенно.

Еще один Проклятый попытался перелезть через стену, но мои пули его остановили. Я так больше не могу. Не вынесу больше. Хочется забиться в угол, или чтобы всё это оказалось сном...