Сладкие сны

Белл Дана Мари

Бекки чувствовала дрожь его руки, когда он накрыл ею грудь. Саймон застонал, целуя ее. Его руки гладили ее кожу, будоража каждый дюйм ее тела. Его язык двигался вперед и назад, обещая любовные ласки и приглашая ее к игре.

Бекки позволила себе принять приглашение. И впервые по-настоящему попробовала на вкус Саймона Холта. Ее пальцы кружили в темных волосках на его груди, слегка подергивая, пока он медленно сползал вниз по ее телу. Когда его рот достиг ее груди, она задохнулась и притянула его голову к себе еще ближе. Ее пальцы запутались в его волосах. Бекки глубоко вздохнула, готовая пригласить его в свое тело, и вдруг поняла,

что способна осязатьего возбуждение. Его аромат, этот мускусный, темный аромат, наполнил ее кровь, увеличивая ее собственное возбуждение тысячекратно. Когда он оторвался от ее груди и укусил за шею, Бекки, оседлав его бедро, которое Саймон неожиданно засунул ей между ног, содрогнулась и кончила, пронзительно вскрикнув, потрясенная и невероятно возбужденная. При этом его собственное крайнее возбуждение граничило с исступлением.

О, да. Ей следовало бы привыкнуть к этим штучкам Пумы.

–  Господи, да, еще, - простонал он и буквально обезумел.

Его рот сосал, лизал и кусал ее везде. Она перекатилась на спину и раскинула ноги, страстно желая больше оральных ласк, которыми он одарил ее этим утром. Но у него на уме, очевидно, было что-то другое.

–  Не двигайся.
– Саймон стоял около кровати, поглаживая свой член.

–  Еще бы!
– Ее настойчивый взгляд был прикован к самой лакомой части мужского тела, которую ей когда-либо доводилось видеть. Это было нечто прекрасное и, если верить Саймону - все это было ее.

Он приподнял ее за руки и усадил на край кровати. Потом подтолкнул ее голову к своему паху, и хрипло приказал:

–  Соси.

Она вздрогнула, когда его искусные пальцы погрузились в ее влажную киску. Его большой палец ласкал ее клитор именно так, как ей нравилось. Он, должно быть, сильно сосредоточен этим утром.

Она сосала его член изо всех сил, втягивая щеки и стараясь вобрать в себя как можно больше.

–  Господи, да, детка, да.
– Его стоны усилились, когда она начала водить языком по его древку. Он начал тихонько мурлыкать.
– Хорошо, как же хорошо!

Когда он двигал бедрами, вонзаясь в ее рот, его золотистые глаза, не отрываясь, смотрели на нее с отчаянной жаждой, которая подстегивала и разжигала ее собственную.

Его пальцы ускорили свое движение, и, прежде чем она поняла, оба одновременно кончили. Бекки сглотнула. Его солоновато-сладкий вкус переполнил ее ощущения, увеличивая ее жажду еще сильнее. По выражению его лица она поняла, что скоро получит свое.

Саймон, счастливо вздохнув, вынул свой член из ее рта.

–  Ты даже представить себе не можешь, сколько времени прошло с тех пор, как я кончал с кем-нибудь еще. В моем запястье уже начал развиваться кистевой туннельный синдром.
– Он вздохнул и плюхнулся на кровать рядом с ней.

–  Бедный малыш.

Улыбнувшись, Саймон свернулся вокруг нее, нежно поглаживая ее грудь.

–  Угу.

Склонившись над ней, он мягко провел языком по набухшему соску.

–  Готова ко второму раунду?

–  Вообще-то, к третьему - для меня.
– Она улыбнулась, поглаживая его полуобмякший член медленными, скользящими движениями. Бекки уткнулась лицом в его шею и лизнула его именно в то место, где он отметил ее. Его стон, когда он переворачивал ее на спину, сказал ей, как сильно ему это нравится.

Бекки задрожала, когда он лизнул свою метку на ее шее. Это место

было странно чувствительным - почти в той же мере, как и соски - и вызывало такой же трепет в интимном месте. Саймон начал урчать, посылая языком вибрации, которые вызывали в ней нечестивые и очень грешные мысли. Бекки была на грани того, чтобы начать умолять его укусить ее снова, когда он поднял голову.

–  Хочешь ощутить это своей киской, детка?

Проклятье, она кивнула, чуть не захныкав.

Саймон изогнулся над ее телом, раздвинув ногами ее бедра. Его улыбка была беспощадной.

–  Лучше, чем пончики?

Он лизал и посасывал ее тело, опускаясь все ниже и оставляя любовные укусы по всей ее светлой коже.

–  Вкусная, сладкая Бекки на завтрак. Я мог бы есть тебя каждый день.

Его шершавый, мурлычущий язык лизнул ее соски и вывел ее за грань одним только этим. Греховная улыбка, блуждавшая на его лице, ясно говорила о том, что он совершенно точнознал, что делает с ней.

Бекки испытала краткий укол ревности, задумавшись, с кем еще он делал такое, прежде чем оказался способен сознательно отказаться от этого. Он нежно подул на ее холмик, и ее тело покрылось мурашками. Рукой он поглаживал мягкие каштановые завитки, в то время как его высунутый язык легко коснулся ее клитора. Он начал медленно водить по нему языком, не меняя темпа и не промахиваясь, попадая кончиком именно в самую точку. Ему приходилось придерживать ее бедра своей мускулистой рукой, иначе ее тело ходило бы ходуном по всей кровати.

Его вибрирующее мурлыканье довело ее до оргазма так быстро, что это испугало ее. Саймон застонал, когда она кончила. Он жадно слизывал ее соки, пока она содрогалась и извивалась.

–  Саймон, - Бекки задохнулась и сжала его голову руками. Потом, едва замечая его смех, с силой притянула его туда, где его язык был ей необходим. Он лизал, кусал, сосал и кружил языком по ее киске так, будто в его распоряжении была целая вечность, пока она еще дважды не кончила.

С диким стоном он высвободился из ее удерживающих ладоней и одним мощным ударом вошел в нее с такой свирепостью, что мог бы пронзить ее насквозь. Этот необузданный секс был способен вдолбить в стену дубовую спинку кровати. Саймон приподнялся, опираясь на пятки и, схватив ее за бедра, притянул к своему телу, трахая ее жестко и грубо.

Оргазм, низвергнувшийся на нее, был таким интенсивным, что она почувствовала, как перехватило легкие. Саймон ревел над ней, запрокинув в экстазе голову, снова и снова изливая свое семя в ее гостеприимное тело.

Саймон рухнул на нее, потный, хватая ртом воздух и все еще оставаясь в ней. Он обвил ее руками и притянул к себе еще ближе, зарывшись лицом в ее шею с той стороны, где была его метка.

–  Святая матерь божья!
– У нее едва хватило сил, чтобы отдышаться. Каждая частичка ее тела трепетала.

–  Нет, я не в коме. Я умерла, и это моя награда за праведную жизнь.
– Она взглянула на голого, потного, очень счастливого мужчину, обессилено лежащего рядом с ней.

– Оченьправедную жизнь.
– Его плечи начали подрагивать. Она лениво погладила его рукой по мускулистой ягодице.

–  Проклятье, тогда, я, должно быть, была чертовой святошей.
– Она хихикнула, когда его мурлыканье коснулось ее шеи.

Глава 4