Сладкий соблазн
Шрифт:
Пока Юлька наливала себе кофе, она все никак не могла сообразить, как ей лучше начать разговор. Леночка молча ждала.
– А ты, я вижу, не слишком убиваешься по матери, – сказала Юлька, отхлебнув горячий кофе. Он, кстати, получился у нее отвратительным – слишком крепким и сладким.
– А тебе какое дело? – спокойно ответила Леночка.
– Я же знаю, что вы с ней в последнее время жили как кошка с собакой, – сказала Юлька. – Кстати, что это собачку я во дворе не видела? Сбежала, что ли?
Леночка посмотрела на нее удивленно.
– Собака действительно пропала несколько дней назад, – ответила она. – Только я не понимаю, при чем тут это?
Юлька пожала плечами.
– Да я и сама не понимаю, – призналась она. – Странно просто – у всех вокруг такие страшные кобели, а ты без собаки живешь.
– Я скоро уеду отсюда, – сообщила Леночка. – Я продаю этот дом. Зачем мне собака?
Юлька пожала плечами.
«Машук ей квартиру, наверное, покупает! – решила она. – Не понимаю я таких баб! Все, казалось бы, есть, даже на квартиру мужика раскрутила – и все ей мало! Что это – жадность или глупость?»
– Ты обещала что-то рассказать, – напомнила ей Леночка. – Я слушаю.
– Значит, так! – Юлька положила обе ладони на стол. – Жили-были дочка с мамой и лаялись друг с другом каждый день по любому пустяку. Ну, это дело обычное, многие так живут. Но в нашем случае все было интереснее. Дочка с мамой так друг друга ненавидели, что устали обе от этой ненависти. Каждой хотелось доказать другой, что она круче: мама показать хотела, какая она мудрая женщина по сравнению с дурой-дочкой, а дочери – победить маму хотелось, главной в доме стать. И так бы оно и тянулось до скончания века, да запутались обе во вранье по самые уши! Мама фирму открыла и получала от нее хорошие барыши, а дочке говорила, что ничего почти фирма не приносит, так, копейки. Дочь и верила, пока не узнала однажды, что мама ее имеет по пятнадцать-двадцать тысяч долларов каждый месяц.
Юлька взглянула на Леночку и увидела, как у той округлились глаза.
«Хорошо держится, актриса! – подумала она. – Но я тебя все равно расколю!»
– Почему мама дочке врала? – продолжала Юлька. – А кто ж ее знает! Наверное, хотела, чтобы дочура ее сама себе на жизнь зарабатывала, мужика себе искала богатого, а не такого размазню, за которого ее дочь выскочила, маму не спросив. Вот и не давала ей денег ни копейки, прятала их в кубышку. А дочка-то давно уже себе богатенького папика нашла и от живого мужа погуливала сначала, а потом фактически новую семью завела. И вот однажды ее осенило. А какого черта она терпит мать до сих пор, когда можно от нее избавиться и все деньги ее к рукам прибрать? А заодно и мужа подставить – и от него тоже таким образом избавиться! Девочка она сообразительная, все толком просчитала, прикинула… Заманила однажды мамашу в гараж, заперла ее на ключик и подожгла. И специально момент выбрала, когда муж дома не ночевал, а где был – неизвестно… А муж ее очень тещу не любил! И все об этом знали. Милиция сразу на него насела…
Юлька посмотрела на Леночку. Но та по-прежнему сидела молча, никак не реагировала на услышанное.
– Это еще не конец истории, – продолжала Юлька. – Угробила дочка мамочку и задумалась. А какого черта, думает, я буду только половину прибыли от мамашиной фирмы получать, когда все может моим стать? Купила она себе пистолет, поехала на квартиру к соучредителю фирмы и прихлопнула его прямо у него дома. Тот и пикнуть не успел. Он ей сам дверь открыл, думал, по делам, насчет фирмы поговорить приехала. И все бы хорошо, но вдруг узнает дочка, что жив, оказывается, ее папаня, с которым мать сто лет назад разошлась, но так и не расторгла брак официально. И выходит, что он может отобрать у нее половину наследства, которое от матери осталось. Берет тогда дочка тот же самый пистолетик, отправляется на рынок, находит там папаню, заманивает его от людских глаз подальше и шлет ему свой дочерний привет – пулю в сердце! И становится теперь единственной наследницей всех денег. Единственное, что ее раздражает, – так это муж, который все еще путается под ногами. Она даже пыталась от него избавиться, наняла пару парней, чтобы они его пристукнули, да у тех олухов не получилось ничего. Впрочем, что на мужа внимание обращать! Если его не посадят за убийство тещи, так с ним просто развестись можно, да и дело с концом… Так я рассказала, как дело было?
Юлька только сейчас заметила, что Леночка ее не слушает. Она сидела, глядя в упор на Юльку, но, похоже, не видела ее.
– Э-эй! – помахала ей рукой Юлька. – Я здесь!
Леночка очнулась.
– Я не знала, что мой отец жив, – сказала она. – То есть не знала, что он умер… Одним словом, я ничего о нем не знала. А он, оказывается, все эти годы жил где-то рядом…
«Не поняла! – подумала Юля. – Неужели я ошиблась? Не может быть! Такая стройная версия была!»
– Ты его видела? – спросила Леночка. – Как он выглядел? Кем он был? Почему ты сказала, что мой отец был на рынке?
– Ты, конечно, хочешь меня убедить, что ты тут ни при чем, никого ты не убивала, и все, что я сейчас рассказывала, – сплошная лажа? – воскликнула Юлька. – Ничего другого я от тебя и не ждала. Но ты забыла один момент! Только тебе была выгодна смерть всех этих людей. И после этого ты хочешь, чтобы я поверила, что ты ни при чем?
– Подожди тут, – сказала ей вдруг Леночка. – Я сейчас.
И поднялась из кухни наверх.
«Сейчас вернется с пистолетом, – опасливо подумала Юлька, – выведет меня во двор, даст в руки лопату и прикажет могилу себе копать? Что я делать тогда буду?»
Но Леночка вернулась не с пистолетом, а с обычной общей тетрадкой, какие продаются в лотках на улице по червонцу за штуку.
– Ну и что это? – спросила Юлька, когда Леночка положила тетрадь перед ней на стол.
– Я сегодня выбрасывала старые вещи, – спокойно сказала Леночка. – И нашла это за обшивкой старого кресла, которое стояло в маминой комнате. Это ее дневник. Прочитай последнюю страницу.
Юлька открыла тетрадь и начала читать неровный, скачущий почерк Леоноры Ивановны. Писала та карандашом, вероятно, торопилась, карандаш рвал бумагу, некоторые буквы оказались пропущенными, но написано было вполне разборчиво.
…»нет больше никаких сил!» – прочитала Юлька конец фразы, начало которой оказалось на предыдущей странице. Но возвращаться она не стала, а принялась читать дальше. – «Я сама себя ненавижу! И Ленку ненавижу тоже! Я всех ненавижу! Я всю жизнь твержу ей, что ей нужен крепкий мужик, богатый и солидный мужчина, что этот дохляк ей не ровня. А сама с ужасом думаю о том, что когда-нибудь она найдет себе такого и я буду ей не нужна. Она станет самостоятельной. А я? Что станет со мной? Мне не нужны деньги, которые мне приносит фирма! Единственное применение им я вижу в том, чтобы их пропивать! Ленке я не дам ни копейки! Если у нее появятся деньги, она никогда не разойдется со своим бестолковым муженьком!»…
В записях был явный перерыв, потом они начинались снова, но почерк стал ужасным, едва-едва можно было понять смысл написанного. Юлька так увлеклась расшифровкой дневника, что забыла о сидящей рядом с ней Леночке.
– Давай, я прочитаю! – сказала Леночка. – Я лучше понимаю ее почерк.
Она отобрала у Юльки тетрадь и стала читать ровным голосом без всяких эмоций:
– «С меня довольно! Мне все это опротивело. Я решила сделать это! Пусть ей без меня будет плохо! Может быть, тогда она поймет… Она не имеет права запрещать мне пить! Я ее мать, и она должна меня уважать! Я не стану терпеть от нее это хамство! Я ей устрою! Я придумала, как это будет! Я поеду в гараж, на Молочку. Любого, кто будет идти мимо, попрошу меня закрыть в нем. Я буду пить там столько, сколько мне захочется! А потом сделаю это! И пусть она знает, какую мать она потеряла!»