Сладкий соблазн
Шрифт:
– Вы новый редактор? – громко спросила Юля, видя, что мужчина за редакторским столом ее не замечает.
Тот поднял голову и посмотрел на нее.
– Ты? – с испугом воскликнул он.
– Черт! – эхом откликнулась Юлька. – Что ты здесь делаешь?
Было чему удивляться. За Гериным столом сидел один из ее постоянных клиентов, с которым она была знакома уже больше полугода, – Вячеслав Анатольевич Сокольский.
Он был с некоторыми странностями и этим вызывал у Юльки сдержанный интерес, впрочем, исключительно познавательный, просто она любила наблюдать за людьми и пыталась понять их образ мыслей. Она пробовала называть этого своего клиента, которому можно было дать и тридцать, и все шестьдесят в зависимости от выражения его лица, и Славиком, и Толичем, но он неизменно ее поправлял и настаивал на том, чтобы она звала его Вячеславом Анатольевичем. В конце концов она к этому привыкла, но понять, зачем ему нужно, чтобы проститутка звала его по имени-отчеству, так и не могла. Ей даже иногда смешно было, когда, сидя на нем верхом, она видела, что он прикрыл глаза, а на лице расползается блаженная мечтательная улыбка, и ей приходилось произносить: «Если ты, Вячеслав Анатольевич, не прекратишь думать о других женщинах, я тебе яйца оторву!» Впрочем, она шутила, ее нисколько не раздражали сексуальные фантазии клиентов, даже если они говорили о них вслух. Сама она не питала пристрастия к групповому сексу и предпочитала работать одна, но другим думать о нем не запрещала.
Но она понятия не имела, что он журналист и, мало того, работает в той же газете, что и Гера.
– Зачем ты пришла? – прошипел Вячеслав Анатольевич. – Ты же знаешь, в чем тебя подозревают?!
– Что, даже ты думаешь, что это я убила Геру? – возмутилась Юля.
– Я – нет! – поднял он обе руки. – Но другим я не могу запретить!
Он посмотрел на свою правую руку, заметил в ней карандаш и опустил обе руки. Вячеслав Анатольевич был явно растерян.
– Чего ты от меня хочешь? – с раздражением спросил он Юльку. – Зачем ты пришла? Ты хочешь, чтобы я напечатал опровержение? После смерти Георгия это невозможно! Все подумают, что я защищаю тебя. Тут же выплывет, что я давно знаком с тобой. Поднимется жуткий скандал! Нет, я не могу на это пойти!
– Успокойся! – остановила его Юля. – Я не за этим пришла. Мне не нужно никакое опровержение. Теперь это бесполезно. Что сделано, то сделано.
– Тогда что тебе надо? – пожал плечами Вячеслав Анатольевич.
– Я хочу понять, кто его убил?– сказала Юля. – Мне это очень важно. Я хочу узнать, почему он умер?
– Если я начну перечислять всех, кто мог иметь желание его убить, я до вечера не управлюсь, – ответил ее собеседник. – Но зачем тебе это нужно? Этим уже занимается милиция. Ты будешь только мешать их расследованию, путаться под ногами…
– Я же сказала, что мне это нужно! – упрямо повторила Юлька. – А буду я путаться или не буду – это не твое дело. Или ты хочешь, чтобы я дала интервью журналистам из «Криминала» и рассказала о том, как заместитель убитого Милявского путался с той же проституткой, что и он? В «Криминале» любят такую клубничку!
– Только не надо мне угрожать! – воскликнул Вячеслав Анатольевич. – Я всегда платил столько, сколько ты говорила. Мне кажется, что мы с тобой умели находить общий язык. Я не хочу скандала. Я расскажу все, что ты хочешь! Кто мог убить Милявского?..
Он вытащил большой носовой платок и вытер пот со лба и шеи. Юля обратила внимание, что он почему-то сильно потел, хотя в кабинете работал кондиционер и было, в общем-то, довольно прохладно.
– Начну с того, что больше других Георгий должен был раздражать нашего губернатора, – начал объяснять Вячеслав Анатольевич. – Примерно месяц назад Георгий поставил в номер статью, в которой утверждалось, что губернатор Аксаковской области Старшинов большую часть полученного в коммерческом банке кредита истратил на строительство того самого четырехэтажного дома, в котором сейчас живет его семья с многочисленной прислугой, а на оставшиеся деньги построил перед окнами своего кабинета в областной администрации часовню, глядя на которую замаливает теперь свои грехи. Статья называлась «Прости, господи, вора и мздоимца!». Писал ее сам Георгий, но по чужим материалам, факты ему предоставил наш учредитель. До Старшинова эта статья обязательно должна была дойти, он читает все материалы, в которых упоминается его фамилия. Я, конечно, не уверен, но приведенные в статье факты вполне могли соответствовать действительности. В таком случае Старшинов должен был очень сильно разозлиться. Все в Аксакове знают, что Старшинова поддерживают силовые ведомства. Что стоило ему намекнуть кому-то в ФСБ или МВД, что журналист Милявский проявляет излишнюю активность и сует нос туда, куда его совать не следует? И Георгия тут же очень быстро и вполне профессионально убрали бы, точно подделавшись под почерк киллера. Я имею в виду контрольный выстрел в голову…
Юлька скептически скривилась.
– Я в это не верю, – сказала она. – Старшинов просто закрыл бы вашу газету, только и всего. Даже если все, что написал про него Гера, правда, Старшинов должен был знать, что за Герой стоит учредитель, что Гера не сам принимает решение о публикации особенно важных материалов. Смерть Геры ничем не поможет Старшинову. Да и ненавидеть Геру было в его ситуации глупо. А уж мстить после того, как тебя разоблачили, еще глупее! Это называется – на воре шапка горит! У губернатора масса возможностей заткнуть вам рот, для него убийство – слишком грубо, примитивно.
– Ладно! – оживился Вячеслав Анатольевич. – Пусть не губернатор. Но это могли сделать люди, подосланные, например, Мыслинским – «Аксаковский репортер» прямым текстом называл скрытые его фирмами от налогообложения суммы. Там миллионы долларов!
– Давно вы напечатали это сообщение? – поинтересовалась Юлька. – О том, что Мыслинский налоги не платит?
– Месяца три назад, – с некоторым усилием вспомнил Вячеслав Анатольевич.
– А где вы взяли такие сведения о Мыслинском? – спросила Юля.
– Черт! – выругался журналист. – Ты права! Мы же перепечатали эту статью из «Криминала»! Если бы Мыслинский стал разбираться, то в первую очередь не с нами… Да, но… В «Аксаковском репортере» очень мало своих статей, в основном перепечатки из других изданий.
– Так, значит, ваша газета вряд ли представляет опасность для кого-либо в Аксакове! – констатировала Юля. – Так что ж ты мне голову морочишь? Я теперь не удивляюсь тому, что учредитель не хочет вам зарплату платить, самих заставляет зарабатывать! Вы, по-моему, тут все – бездарные бездельники!
– Ты, знаешь ли, полегче! – повысил голос журналист. – Что ты в нашей работе понимаешь?
– Достаточно! – отрезала Юлька. – Ты мне лучше расскажи, не было ли у тебя самого мыслей избавиться от своего шефа, чтобы занять его место?
– Ах вон ты как хочешь все повернуть! – воскликнул Сокольский. – Давай! Вали все на меня! Конечно! Я же всегда ему завидовал, и все в редакции об этом знают! Только это опять – мимо! Этот номер у тебя не пройдет! Я завидовал его умению писать, его журналистскому таланту, а не стулу, который он нагревал своей задницей!
– Ты хочешь сказать, что тебе никогда не хотелось занять его место? – иронически спросила Юлька.
– Хотелось! – Вячеслав Анатольевич затрясся от негодования. – Очень хотелось! Но я не стал бы его убивать, чтобы очистить место для себя. Если так рассуждать, можно всю редакцию подозревать – каждого! Корреспондент Катин ненавидит заведующего отделом новостей Ярцева, потому что считает его бездарностью и стремится на его место! Ответственный секретарь Смирнов завидует заместителю редактора Сокольскому, потому что тот каждый раз учит его, тупицу, как правильно верстать номер! А как не учить, если он сам ничего в этом не соображает? Его поставил на эту должность Георгий, и чем он при этом руководствовался, одному богу известно! Но ничего, теперь он у меня быстро перейдет в отдел писем, вот только Георгия похороним! Я долго его терпеть в секретариате не буду!.. Так, по-твоему, мы все должны друг друга перестрелять?