Сладкое вино любви
Шрифт:
– Она души в тебе не чаяла, – заметила Сюзанна с невольной завистью. – Она всегда хотела, чтобы семейное дело унаследовал кто-то из детей. И вот теперь ее желание сбылось.
– Нет, она хочет передать Асконсет тебе или Грегу, – возразил Саймон, – и до сих пор не рассталась с этой идеей. А я шесть лет был управляющим виноградником и не хочу ничего менять.
– Но пройдет время, и все изменится. – Сюзанна понимала, что эти слова должны быть произнесены.
Саймон помолчал, потом спокойно сказал:
– Не надо, Сюзанна.
– Что не надо?
– И то и другое. Я работаю в поте лица, чтобы получить хороший урожай, а погода мне не помогает, а только мешает. Я с трудом выкроил минутку, чтобы тебе позвонить.
– Так чего ты от меня хочешь?
– Натали нужна твоя помощь. На нее столько всего навалилось.
– Ты предлагаешь мне приехать в Асконсет? – Марк тоже считает, что ей надо быть с матерью. И дети с ним согласны.
– Думаю, она бы обрадовалась, если бы кто-то из родных ее поддержал.
– Но у нее есть помощница, – возразила Сюзанна. – Разве она ей не помогает?
– Помогает, но это могла бы делать ты.
– У меня столько свободного времени? – оскорбилась Сюзанна. Все почему-то уверены, что ей нечем заняться!
– Я знаю, что у тебя много дел, – вздохнул Саймон. – Но вы с Грегом волнуетесь о судьбе виноградника, а сами никак не выберете время приехать.
– Ты ему звонил? Приглашал в Асконсет?
– Нет. Вряд ли он согласится.
– Понятно, – протянула Сюзанна. – Грег работает, а я, значит, нет? Саймон, у меня хватает дел. А мама всегда поступает, как ей выгодно. Она не советовалась со мной, когда назначала свадьбу. Зачем же ей теперь понадобилась моя помощь? А если так, почему она сама мне не позвонит?
– Не знаю. Наверное, не в ее правилах просить о помощи. Она привыкла сама о себе заботиться.
– Ну да, все для Натали.
– Я не имел это в виду, Сюзанна. Я только хотел сказать, что она скорее будет делать все сама, чем попросит кого-нибудь ей помочь.
– Значит, ты знаешь ее лучше меня? Очень интересно. Скажи, тебе-то какое до всего этого дело?
Саймон долго молчал, прежде чем ответить:
– Мне – никакого. Ты права. Я зря вмешиваюсь. Она твоя мать, а не моя. Моя погибла. И мне ее очень не хватает. Если бы она была жива, я бы сделал все, что в моих силах, чтобы скрасить ее старость.
Спускаясь по ступенькам из офиса, Саймон с трудом сдерживал гнев. Ну почему те, у кого есть все, не ценят своего счастья? Он согласен с Оливией. Красивее Асконсета он не видел ничего, а ведь ему приходилось много путешествовать. Когда-то, учась в колледже, Саймон искал работу в других местах, но с Асконсетом ни одна ферма не шла в сравнение.
Конечно, присутствие Сюзанны и Грега не доставит ему особого удовольствия: они ведь считают их с отцом охотниками за деньгами. Но деньги его не интересуют. Деньги отнюдь не всесильны. Они не могут воскресить мертвых.
В кладовке на первом этаже он взял моток проволоки, перчатки и инструменты. Надо подремонтировать верхнюю секцию у рядов шардонне. Листья ее уже переросли,
Он надел перчатки и с помощью плоскогубцев отсоединил один конец старой проволоки. Тут-то и появилась Тесс.
Что было вчера – одно дело. Но сегодня ему нисколько не хотелось отвечать на вопросы, особенно после того, как он заметил на некоторых гроздьях подозрительные пятнышки.
Словно почувствовав это, Тесс приблизилась – она все делает наперекор! Но на этот раз она действовала более осторожно.
– Где Бак?
– Бак дома, – ответил он, продолжая работать. – Она вместе с котятами.
– У нее еще кто-нибудь родился, после того как мы ушли?
– Нет. Их всего пять.
– А что вы делаете?
– Обновляю проволоку.
– А для чего она?
– Поддерживает кусты. – Это был односложный ответ. Но, стараясь быть любезнее, чем в прошлый раз, он пояснил: – Она направляет ветви винограда вверх и не дает ему расти вширь. Нужно, чтобы кусты росли в высоту.
– Зачем?
– Если они будут расти вширь, то закроют гроздья от солнца и ветра. А если виноград не получит достаточно солнца, он не созреет. Ветер тоже нужен, иначе виноград покроется гнилью.
– Гниль, – повторила Тесс, словно пробуя слово на вкус.
– Ее еще называют плесневый грибок. Мерзкая штука. – Он взглянул на часы. Похоже, Тесс собирается застрять здесь надолго. У него нет времени ее развлекать. – Как твои занятия?
– Миссис Адельсон приболела. Можно, я пойду проведать Бака?
– Не сейчас. У меня много работы.
– Ну и ладно. Работайте, а я проведаю ее.
– Но мне сейчас некогда тебя отвозить.
– Я пойду пешком. Скажите мне только, как пройти.
– А где твоя мама?
– В кабинете у Натали, но я не буду спрашивать ее, если вы мне разрешите.
Он оглядел ее. Девочка была аккуратно одета и причесана, но ведь еще только утро.
– Разве мама запретила тебе?
– Она сказала, чтобы я вам не мешала. – Выражение личика Тесс несколько смягчилось. Либо она забыла о том, что должна спорить, либо пыталась его упросить. В любом случае она была достаточно убедительна. – Если вы здесь, а я там, то я не буду вам мешать. Бак не должен быть целый день один. Он меня любит. Ему будет приятно показать своих детенышей. Я посмотрю на котят, а потом расскажу о них ребятам в моей яхт-группе.
Ага, она пытается завести знакомства.
– Тебе надо улыбаться.
– Что?
– Улыбайся, когда будешь им рассказывать про котят. Они увидят, что ты рада, а не просто хочешь похвастаться.
– У них-то наверняка котят нет.
– Но и у тебя их нет, – сказал он и сразу же пожалел о своих словах, заметив, как она сникла. – Но ты, конечно, первая заметила, что Бак растолстел, поэтому котята и твои тоже, – добавил он, снимая перчатки. – Идем, я покажу тебе дорогу. Но никуда с нее не сворачивай. Если свернешь, то заблудишься. А в лесу медведи.