Сладкое зло
Шрифт:
Поднялась возбужденная болтовня. Игнорируя всех, Сеньера Мартенез повернулась к своему компьютеру.
Даже преподавателям не терпелось поскорее покончить с этим годом.
Я открыла тетрадь.
Вероника нагнулась, чтобы положить свои вещи в сумку и заметила мои сандали.
—Милые туфельки! —прокомментировала она. —Где ты их взяла?
Ох… если бы я только могла лгать…
Не отрывая глаз от тетради, я кивнула:
—Спасибо. М-м… думаю, они куплены на какой-то дворовой распродаже или на блошином рынке
—О, —Вероника взглянула на них снова уже с меньшим восхищением, и мы обменялись вежливыми улыбками. У нее были короткие черные волосы, и греческий нос с небольшой горбинкой.
Когда Вероника заметила, что я смотрю на ее лицо, девушку накрыла темная волна отвращения к самой себе, прежде чем она вновь повернулась к своим друзьям. Честно, эта ее черта, которую она так ненавидела в самой себе, являлась именно тем, что, мне казалось, делает ее естественно привлекательной, в том смысле, о котором я не могла даже мечтать.
Скотт снова повернулся ко мне.
—Что ты делаешь в следующую пятницу, коротышка?
—Nada, —ответила я.
—Что? —Его сконфуженный вид вызвал у меня улыбку.
—Nada, —повторила я. —Ты знаешь. Это означает "ничего" по-испански.
—А… Да. Ты, видимо, полагаешь, я обращаю внимание на то, чему нас тут учат? В любом случае, хочешь ли ты прийти на вечеринку? У Джина есть дом на озере.
Моё сердце подскочило.
—Оу, круто. Но, честно, я не знаю.
Я подперла локтем стол и сделала вид, что изучаю граффити, вырезаное на парте.
—Джей тоже приглашен. Давай… Мы никогда не тусили вместе.
Я бы, наверное, чувствовала себя некомфортно, если бы это не Скотт, а кто-то другой смотрел на меня такими большими умоляющими глазами.
Я посмотрела на его эмоции.
Счастливый.
С надеждой… и немного поволокой.
Конечно же, мне льстили, как его приглашение, так и его очевидный интерес.
—Думаю, я поговорю с Джеем об этом, —вздохнула я, опуская тот факт, что это Пэтти была той, кого придется уговаривать больше всех. —Ты знаешь, я не особый любитель вечеринок.
Я даже не могла смотреть ему в глаза, выдавая отговорку, подобную этой, но мне совсем не хотелось давать ему ложных надежд.
—Да, я знаю, —вздохнул он. —А почему?
Как я могла ему объяснить? Я никогда не придиралась к сверстникам по поводу того, как они проводили время. Я знала, что алкоголь и вечеринки являлись всего лишь частью самовыражения и чем-то вроде юношеского протеста.
Но… как ни странно, меня тянуло к подобному образу жизни гораздо сильнее, чем я могла бы признаться даже самой себе.
По иронии судьбы, именно это желание меня пугало и отталкивало.
—Тебе страшно? —спросил он.
—Немного, —призналась я. —Меня пугает, что под воздействием… чего-либо я могу натворить дел, совершенно не характерных для меня в обычной жизни.
—В этом-то и есть весь кайф! Ты становишься свободной и открытой для любых возможностей.
Ага, значит… Открытой и свободной.
Я вспомнила, что случилось с Дени Лоуренцом, когда он, почувствовав себя плохо, потерял сознание на газоне на одной из вечеринок. Это случилось в прошлом году. Тогда пьяные парни подумали, что будет смешно, если они станут вокруг и начнут на него мочиться.
Или самая ужасная вещь, которая только могла произойти —Рождественская авария, о которой никто не решался говорить в классе: выпускница, накачанная наркотиками, слетела с дороги, убив свою лучшую подругу, ехавшую вместе с ней.
Чувствовала ли она себя тогда особенно свободной? Каждый раз, когда я видела ее теперь, идущую по коридорам в черном облаке раскаяния, мне хотелось плакать от жалости.
—Полагаю, я —просто скучная особа, —пробормотала я, решив на этом завершить наш разговор.
Мой взгляд упал на часы. Слава Богу, вот-вот прозвенит звонок.
—Доверься мне, Анна. —Скотт наклонился ко мне ближе. —Достаточно одной дозы Экс, и ты не будешь чувствовать себя скучно.
Внутри меня все сжалось.
Экс.
Экстази.
Это слово скакало у меня в голове, словно мячик. Моя кровь забурлила, и дыхание участилось. Мне не нравилось признаваться даже самой себе о существовании подобной странной слабости.
Так случалось при любом упоминании алкоголя или наркотиков. И, чесно говоря, это было именно то, что изначально заинтересовало меня в Джее. С ним происходило нечто подобное. Что-то темное и запретное прорывалось в его положительной во всех отношениях натуре. Пусть изредка, но все же… Это всегда было в нем, нависая темной угрожающей тенью, особенно, при упоминании алкоголя.
Я не знала, что это такое, но полагала, что вдвоем нам будет легче с этим разобраться. Возможно, я могла бы даже помочь ему, как-то предостеречь, что ли…
Забавно, конечно… если учесть, что он был большим и мускулистым парнем.
Я посмотрела на Скотта, который продолжал мне улыбаться. Не подозрительной ухмылкой, конечно, но ухмылкой типа "я-хочу-с-тобой-поэкспериментировать".
Вероника видимо, уловила нить нашего разговора, потому что повернулась и заговорчески нам улыбнулась.
—Ты идешь на вечеринку, Анна? —вскинула она брови.
—Не знаю еще… может быть.
—Тебе обязательно нужно пойти! Будет весело. Соберется много народу.
Не поднимая глаз, я водила резинкой карандаша по деревянным выемкам парты.
Как бы увильнуть от этой темы.
—Мне в среду исполняется шестнадцать. И я получаю права.
—Я так завидую! —воскликнула Вероника, хлопнув по моему столу.
—Мне уже три месяца, как исполнилось шестнадцать, а мой отец все еще не разрешает мне получить права! Я совершенно уверена —он меня ненавидит. А у тебя есть машина?