Слаще жизни
Шрифт:
– Я думал… не думаю, что… – забормотал он ей в волосы и вдруг начал тихонько смеяться.
Эва нежно гладила его по спине, пока его смех сотрясал их обоих. Она заранее знала, что все будет именно так, что в этом космическом огне сгорят все прежние воспоминания. Теперь останется лишь одно: о теле Ника и о том, как полно и безраздельно владел он ее телом.
Резкий, сухой треск молнии заставил обоих вздрогнуть, а вслед за этим пушечным выстрелом грянул гром, да так, что показалось, будто под ними затряслась земля.
Эва откинула голову назад, Ник поднял свою к небу. На западе через край
Ник быстро вскочил на ноги и протянул руку Эве.
– Бежим! – крикнул он, помогая ей встать. Он обнял ее за плечи, стараясь прикрыть своим телом, и тут над ними разверзлись хляби небесные.
Несясь по траве, словно парочка непослушных детей, они бросились к лимузину. Ник набрал комбинацию автоматического замка, потом схватился за ручку задней двери, распахнул ее и отступил назад, чтобы Эва могла забраться первой. Прыгнув внутрь вслед за ней, он захлопнул за собой дверцу.
Взглянув друг на друга и увидев прилипшие ко лбам волосы, мокрые лица и падающие с подбородков капли дождевой воды, оба одновременно начали хохотать. В этот момент молния рассеяла полумрак, создаваемый в машине тонированными стеклами. Инстинктивно они схватились друг за друга, и тут же раздался удар грома.
– Боже, какая ты красивая! – воскликнул Ник, беря ее лицо в ладони. – Красивая! И чудесная! И больше чем чуточку сумасшедшая! – В конце каждой фразы он ставил знак препинания в виде поцелуя, который легонько запечатлевал сначала на ресницах, потом на носу и наконец на губах.
На минуту Эва отдалась изумительному опьянению от его поцелуев. Все чувства, которые она так боялась выразить, поднялись из потайных глубин, чуть не задушив ее своим напором. Она уперлась рукой ему в грудь и вырвалась из его разжавшихся объятий с дрожащим смешком, перешедшим в рыдание, и из глаз у нее неожиданно выкатилось по слезинке.
– Ты плачешь. – Нахмурившись, Ник притянул ее к себе. – Я что, сделал тебе больно? У тебя там было так тесно…
Эва покачала головой, удивленная не меньше, чем он, этим нежданным всплеском эмоций.
– Нет-нет. Просто я… – Она взглянула на него глазами, в которых светилась любовь. – Просто я так давно этого хотела.
Ник посмотрел на нее долгим, странным взглядом, потом озорно усмехнулся и спросил:
– Тогда почему этого не случилось раньше?
– Потому что я знала, что будет именно так, – сказала Эва с самой рассудительной из своих интонаций и положила голову ему на плечо. – Просто обними меня.
– Вот так будет лучше, – удовлетворенно сказал Ник, без стеснения вытянувшись на кожаном сиденье и заставив ее лечь рядом с собой. – И почему я с самого начала не подумал о лимузине?
Взгляд Эвы скользнул по смело выставленным напоказ контурам его груди и живота, спустился до самого низа, и ее глаза округлились при виде того, что она увидела.
– Потому что ты думал – или, вернее будет сказать,
Ник проследил за ее взглядом и усмехнулся.
– Обычно я восстанавливаюсь не столь быстро. – Он повернул голову так, чтобы видеть ее, и улыбнулся во весь рот с чисто мужским самодовольством. – Теперь ты знаешь. Ты делаешь это со мной каждый раз, когда я оказываюсь поблизости.
Эва глубоко и судорожно вздохнула. Да, теперь она знает, но все равно это чудо и возбуждает невыносимо.
Она облизнула губы неосознанно чувственным движением и вполне осознанно положила руку на покрытую шелковистыми волосами поверхность под его пупком.
– Нам не во что одеться. Наши вещи остались мокнуть под дождем.
– Да, – со вздохом отозвался Ник. – Ты только и знаешь, что портить одежду. Придется потратиться на резиновые костюмы, если так будет продолжаться.
Эва улыбнулась, лениво накручивая на палец жесткий завиток мужских волос.
– Мне, во всяком случае, результат понравился.
– Эва, – сказал он преувеличенно низким голосом, – ты нарываешься на… неприятности.
Эва перекатилась на него и, взяв его лицо в ладони, стала целовать каждый дюйм, оказавшийся в пределах досягаемости: брови, глаза, углубления под скулами, но больше всего губы – слегка припухшие и от страсти потерявшие четкость очертаний. Закончив, она с нахальной усмешкой разжала ладони.
– Я люблю тебя, Ник Бауэр.
К своему смятению, она увидела мелькнувшую у него в глазах тень замешательства, прежде чем он успел спрятать его.
– Эва, – начал он с теплой ноткой в голосе, которая не вполне вязалась с настороженным взглядом, – ты не представляешь, как я польщен. И наверняка уже догадалась о моих чувствах к тебе.
– Ничего я не догадалась, – решительно ответила она, проводя кончиком пальца по его жезлу. – Ты ни разу не сказал и двух вразумительных слов о своих чувствах ко мне.
Он с намеком пошевелил бедрами у нее под рукой.
– Хочешь, я еще раз продемонстрирую, как ты на меня действуешь?
Эва замерла, их взгляды встретились: ее – открытый, его – настороженный. Интересно, чувствует ли он себя так же неловко, как она? Выражение его лица не давало ответа на этот вопрос. Ник заработал себе репутацию умением справляться со сложными и деликатными ситуациями. Однако здесь было нечто такое, на что Эва, хоть и зная его, не рассчитывала. Даже раздетый догола, Ник Бауэр был защищен непробиваемым панцирем самообладания.
– По-моему, я знаю, что ты чувствуешь, Ник, – сказала она, медленно выговаривая слова, выбирая их так осторожно, будто неподходящее могло укусить. – Вопрос в том, знаешь ли ты сам, что чувствуешь?
Она увидела, как блеснули у него глаза, когда включился его острый как бритва ум.
– Давай узнаем это вместе.
Он наклонил голову и поцеловал сосок ее груди. Стал не торопясь ласкать его языком, пока он не сморщился и не затвердел, а потом с силой втянул его в рот. Она инстинктивно выгнулась и глубоко, со всхлипом вздохнула. Еще через несколько секунд ее, казалось бы, насытившееся тело уже опять истомно болело. Даже понимая, что он пустил в ход тактику проволочек, Эва не могла упрекнуть его – столь восхитителен был выбранный им способ.