Слава. Возрождение
Шрифт:
– Лер, да черт с ними, с деньгами этими! Что нам, денег не хватает? Наплевать! Ладно, пошли домой. Переночуем, а там и видно будет.
Хагра догнала их уже у самых дверей дома. Она была возбуждена. Слава на всякий случай посмотрел ее мысли – защиты не было. Мысли обычные – он даже слегка поморщился: она видела себя между Лерой и Славой в дикой оргии, и эти картины забивали все, что он хотел увидеть. Впрочем, и видеть-то особо было нечего: бешеная любовь к Лере, как будто она была всей ее жизнью, сексуальное желание к Славе – немного странное, потому что, по ощущениям Славы, она представляла его не чем иным, как частью Леры, отсутствующим у нее органом. Славе стало смешно, и он фыркнул, решив потом рассказать об увиденном Лере.
Они втроем поужинали, потом Слава пошел к себе в комнату, где завалился на постель, ожидая Леру и обдумывая то, что им предстояло сделать. Девушки хихикали внизу, шептались, затихали и снова чего-то там бормотали. Слава не прислушивался: надо будет, Лера и сама расскажет, о чем они там говорили с Хагрой. Или что они там с ней делали…
Незаметно для себя он задремал и сквозь сон слышал, как открылась дверь, и гладкое теплое тело прилегло к его боку. Он повернулся, прижал Леру к себе, потом они тихо, спокойно, как супруги в долгом браке, занялись любовью. Кончили одновременно и, тесно обнявшись, тут уже уснули.
Ночью ему приснилось, что открылась дверь в комнату. Он в полусне прижал к себе Леру – жена на месте! Хагра решила присоединиться к их теплой компании? Он не был против ее компании, хотя перед глазами так и всплывало ее грязное тело, валяющееся под столом харчевни. Отмытая, она была вполне сексуальна и чем-то напоминала Леру. Если Лера попросит его иногда принимать Хагру в их суружеские игрища, почему бы и нет? Не дурак же он, отказываться от такого удовольствия! Когда это жена предложит трахнуть свою подружку? Похоже, что Хагра решила ускорить события – не об этом ли они шептались там с Лерой?
Он открыл глаза и увидел опускающийся на него клинок меча. Если бы Слава был обычным человеком, меч начисто отрубил бы ему голову. Но Слава был мутантом, скорость движений которого превышала человеческую в несколько раз.
Клинок уже почти достиг его шеи, когда он со всей возможной скоростью убрался в сторону, свалившись при этом с кровати. Слава лежал справа, ближе к стене, Хагра била через Леру, метясь в него кончиком меча – главной его ударной частью. Когда Слава, получив небольшой порез на шее, ускользнул с кровати, рука Хагры дрогнула, и меч врезался в матрас и в горло Леры – разрубив его практически до самого позвоночника. Он рассек мышцы, трахею, после чего девушка буквально зафонтанировала кровью, залив ею постель, хрипя и дергаясь в судорогах. Воздух страшно сипел, пытаясь попасть к ее легким, но заполненная кровью трахея только булькала.
За то мгновение, что прошло с момента удара, Слава успел вскочить на ноги и метнуться к Хагре, стоявшей в боевой стойке и медленно, очень медленно перемещавшейся к нему и поднимавшей меч для нового удара.
Медленно – это для Славы медленно, на самом деле Хагра была смертоносна, быстра и опасна, как королевская кобра. Ее меч метался в воздухе, как оса, – она была мечником высшего класса. Славе навсегда запомнились ее глаза – без проблеска жизни, остановившиеся, как у человека, не осознающего того, что он делает, находящегося под действием наркотиков.
Хагра
Меч, выпавший из рук девушки, вонзился в стену с такой силой, что остался торчать, дрожа и раскачиваясь. Не обращая больше внимания на Хагру, валявшуюся подобно большой куче тряпья, Слава бросился к Лере, лежавшей в луже крови, насквозь пропитавшей матрас. Она уже не двигалась; застывшее, как маска смерти, лицо искажено гримасой, как будто она удивлялась тому, что с ней произошло. Практически вся ее кровь была выброшена из тела сильным тренированным сердцем. На шее виднелся глубокий разрез, из которого кровь еще сочилась тонкой вишневой струйкой.
На долю секунды Слава застыл в ужасе – никогда, в самых жутких и дурных снах он не мог предположить, что все кончится вот так. Он упал на пол перед кроватью и мгновенно вышел из тела. Опустившись на Леру облачком информации, увидел, что ее мозг еще жив, хотя и находится в коме – его функции угасали, свечение исчезало – Лера уходила. И что делать, он не знал.
Нужно было вначале сшить трахею, зажать все сосуды, соединить их, срастить и только потом начинать лечение. А кровь? Крови в организме почти не осталось – пока печень сделает новую, пока она разойдется по сосудам и напитает мозг, девушка за то время гарантированно умрет.
Его мозг работал, как суперкомпьютер, обрабатывая все возможные варианты. И вот он принял решение. Метнувшись, посмотрел – Хагра была жива, но без сознания. Похоже, он сломал ей челюсть. Или вывихнул. Она находилась в глубоком нокауте. Слава снова метнулся к Лере и стал вытягивать из ее мозга информацию, перенаправляя ее в мозг Хагры.
Заструились потоки, светящиеся нити информации, потом пошли густым облаком – не понимая как, Слава пропускал через себя все то, что ранее составляло личность Леры. Мелькали картинки ее жизни: вот первые шаги крохотной девочки – мама радуется… вот они идут в школу… вот первая кровь, она пугается, а мама объясняет ей причину… вот она первый раз увидела на картинке голых мужчину с женщиной и с испугом задвинула журнальчик, запрятанный братом в укромное место… вот выпускной бал, ее поцеловал мальчик, в которого она была влюблена… вот они со Славой – счастливые и смеющиеся… вот Хагра, нависающая над ее лицом…
Поток ускорялся, ускорялся, казалось, что информация уже завывает, высасываемая как смерчем, и картинки уже сливались в этакую цветную полосу, будто кто-то запустил новостной дисплей с невероятной скоростью. Он не позволял себе думать о том, что может ничего не получиться, если что-то он и мог сделать для своей любимой, так только вот это. И он делал это, потому что каждый мужчина должен делать то, что он должен сделать. И будь что будет!
Ему казалось, что прошли уже сутки, после того как он начал выкачивать информацию, но скорее всего – минуты три или чуть больше. Информация кончилась неожиданно – мозг Леры потух, став темным, как камень.
Слава вышел из транса, встал на колени перед телом своей жены и заплакал сухими рыданиями. Слез не было, вместо них шел только какой-то кашель, как будто его что-то душило изнутри. Он поднял Леру, прижал к груди и, увидев, что ее прекрасная голова откидывается на полуразрубленной шее, болтаясь, как у плюшевого мишки, разорванного злым ребенком, дико завыл, проклиная этот мир и все вокруг!
Потом, аккуратно уложив тело на постель, пошел к Хагре, с ненавистью посмотрел в ее лицо. Его руки тянулись к горлу девушки, ему хотелось схватить ее за глотку и оторвать голову, чтобы кровь брызнула во все стороны, как у его жены. Но опомнился. Выдохнул воздух и лишь поднял бесчувственную Хагру на руки. Отнес ее в соседнюю комнату и тщательно связал ее по рукам и ногам, оставив на кровати. Теперь предстояло решить, что делать с телом Леры. И вообще, что делать?