Слава. Звёздный посланник
Шрифт:
— Что, нового мужчину решили сюда поместить? А у нас как раз очередь на мужчин подходит! Вот уж попробуем, чего он стоит! Говорят, силен в постели. Только вот какой-то женоподобный… мужчины должны быть мягкими, сочными, гладкими, как плод гуру, а об этого ушибиться можно!
— Заткнись, Эсра! И открой ворота! И вообще — меньше болтать надо на дежурстве, доложу главе, она всыпет тебе горячих!
— Что, парой слов перекинуться нельзя, что ли? Ты, Армила, как сестра стала главой, совсем зазналась, уже своих соратниц ни во что не ставишь! Гляди, как бы нос не прищемили, зазнайка!
— Тебе как бы нос не прищемили, бездельница! Точно доложу Шарсе! Вместо того чтобы следить за порядком, ты тут болтаешь, как бродячая комедиантка!
Ворота, заскрипев,
Оглядевшись, Вячеслав увидел, что забор усыпан острыми шипами — если бы кто-то задумал влезть сюда без разрешения, он точно повис бы на этих штырях. И, похоже, повисали — некоторые из штырей были покрыты темным налетом, как и стена вокруг. То ли враг пытался добраться до главного сокровища этого мира — мужчин, то ли любвеобильные и столь же пьяные бабы лезли к мужикам и оставляли на стене свои разочарование и кровь.
Дальше была массивная дверь, которую Армила открыла большим ключом, висящим у пояса. Холл, почему-то вызвавший у Славы воспоминание о холлах гостиниц, был пуст, за исключением дежурной воительницы, вопросительно посмотревшей на вошедших. Она сидела в кресле за столом и внимательно разглядывала посетителей.
— Хотите подобрать ему комнату? Я бы предложила двадцатую — она на северной стороне, там прохладнее. Хороший мужчина! Но женоподобный! — Женщина подмигнула сотнице и продолжила: — Ты хочешь его взять или подберем кого-то из свободных? Двое заняты, остальные свободны. Во дворике сидят, ждут. Привести их сюда?
— Нет. Мы пройдем к ним. Он мудрый, будет их лечить.
— Опа! Неужели у них какая-то болезнь? — заволновалась дежурная. — Не хватало еще покрыться болячками или насекомых подцепить! Сколько раз я этим глупым телкам говорила — прежде чем овладеть мужчиной, примите душ, не разносите заразу! Да разве уследишь… Того и гляди, на всех мужчин мор нападет! И так их осталось мало. Ну, вы проходите, проходите — там и глава Мужского дома сидит. Распорядиться, чтобы подали холодного пива? Не намного дороже, чем в трактире!
— Особенно если твоя сестра в этом трактире заведующая, не правда ли, Зега?
— И чего, — слегка оскорбилась дежурная, — почему бы и не заработать? И вам хорошо, и мне неплохо, приработок. Не запрещается ведь!
— Да ладно… тащи свое пиво. Купим. Пошли, Слава, посмотришь на наших мужчин.
Слава следом за сотницей прошел сквозь дверь в стене напротив той двери, через которую они вошли, и, оказавшись во дворике, остолбенел — все напоминало картинку из какой-нибудь сказки: изумрудная травка, ковры, в центре дворика стол, на котором лежали груды фруктов, стояли сладости и кувшины с напитками. На коврах возлежали обнаженные мужчины. Всю их одежду составляли какие-то украшения — цепочки, узорчатые пояса, вплетенные в волосы амулетики — золотые и серебряные, с камешками и без. Если заменить мужчин на женщин, возникало полное впечатление ханского гарема. От солнца нежную кожу метросексуалов этого мира укрывали зонтичные деревья, растущие прямо посреди дворика. Дом был построен квадратом, в центре которого и находился этот дворик.
Слава вздохнул — он всю жизнь терпеть не мог метросексуалов и всяких там… нетрадиционалистов. А эти изнеженные существа были ну очень похожи на поклонников Бори Моисеева.
От мужчин отделился высокий седой муж лет пятидесяти, по меркам этого мира, довольно высокий, подойдя к сотнице, он приветливо улыбнулся и сказал:
— Хотите разместить у нас нового мужчину? Желаете попробовать его в деле или вам подобрать кого-то из них? — Он кивнул на валяющихся, как тюлени, «мужчин».
— Нет. Подбери какую-то комнату, чтобы была чистой и просторной. Потом будешь приводить мужчин по одному — это мудрый, он начнет лечить их так, чтобы они делали больше мальчиков.
— Неужто
Он зашагал в дом, суетливо перебирая ногами и потряхивая длинными волосами, собранными в конский хвост, а Слава смотрел в его гладкую спину и думал о том, что, возможно, он напрасно пытается что-то изменить в этом мире. Зачем менять, если им все нравится? Мужчины полностью обеспечены, живут, как сытые коты, целыми днями жрут да удовлетворяют женщин, а те их на руках носят. Бабы страдают? Да не очень-то и страдают — время от времени ходят в Мужской дом и нормально имеют мужиков. А если не хватает — покупают право внеочередного посещения за деньги или же любят друг друга. Что еще надо? Не жизнь, а малина! И всем хорошо. Вот только один нюанс — раса-то вырождается. Вместо десяти мужчин скоро останется пять. Потом два, один… и все! Кто будет делать детей? Оставшиеся без мужиков бабы увязнут в кровопролитных войнах за мужчин, потом останется один клан, собравший всех мужиков. А история повторится — вымрут последние. Но ему-то не все равно, говорил внутренний голос, какая ему на фиг разница? Ну вымрут и вымрут! Они дождутся возрождения Шаргиона, сядут в корабль и улетят куда глаза глядят. Постараются попасть домой, если получится. Что ему до проблем планеты амазонок?
Слава решил разобраться с этой мыслью и уселся в кресло в комнате наверху, куда их отвел радушный управляющий дома.
Итак: зачем ему заниматься проблемами этих женщин? Не лучше ли оставить их заниматься своими проблемами без его помощи? Что они ему? Да вроде и ничего… но вообще-то они ему чем-то нравились. Сильные, мужественные, даже красивые — пусть и излишне мускулистые. Было в них что-то от самураев, от древних амазонок, встречающих опасность грудью… хм… вполне так иногда красивой грудью! Во-вторых, почему бы и не помочь? Неизвестно, на сколько времени он засел на этой планете, так почему тогда не подсобить расе обрести устойчивость, стабильность, выживаемость? Это и интересно, и, кроме того, как сказал один его любимый герой-прогрессор в ответ на предложение местного оставить этот мир в покое и дать ему развиваться так, как он хочет: «Сердце мое полно жалости… я не могу этого сделать!»
И еще — Слава был уверен, что вся эта история с уменьшением количества мужчин неспроста. Что это направленная мутация. И он должен был докопаться до истины, чего бы это ни стоило. Ну а добрые дела в виде улучшения генофонда — почему бы и нет? Тем более что теперь он спал спокойно, имея в день кучу прекрасных, ласковых и благодарных женщин. Да и мысль о том, что он оставит на планете расу своих потомков, будущую элиту этого мира, немного щекотала самолюбие. Да что там немного! Честно говоря, он улыбался, представляя толпы маленьких Славиков, носящихся по этому городу. Даже случись что с ним, после него останутся десятки его детей, и он останется жить в них… Иногда ему думалось — интересно, а его способности псионика, его сила и ловкость — передадутся ли по наследству? Вообще-то, насколько он понял, мутация была довольно устойчивой, так что его способности могли перейти к его детям. И тогда они точно будут элитой этого мира! Объединят всю планету, все кланы, создадут Империю. Выйдут в космос… хм… дальше он думать не смел. Вариантов имелось много. От безжалостных космических завоевателей до добрых прогрессоров. Это уже не в его власти, изменить то, что будет.
Дверь открылась, вошел первый мужчина. Она был насторожен, вопросительно посмотрел на Армилу, молча указавшую ему на постель. Мужчина безропотно влез на ковер, покрывавший лежанку, и застыл, с ожиданием глядя на посетителей.
Слава вздохнул, закрыл глаза и вышел из тела — пришла пора приступать к делу.
Покачивались лошади, палило солнце, тянулся караван — впереди и позади ехали воительницы, зорко озирающие окрестности. Из города выехали почти все воительницы, которые были в клане. Охрана оказалась мощной, как будто везли весь свой золотой запас.