Славные парни. Жизнь в семье мафии
Шрифт:
Она повесила трубку, и как вы думаете, что сделала? Позвонила из моего дома. Использовала домашний телефон, чтобы заказать билет до Питтсбурга, а потом позвонила Полу Маззеи, чтобы известить о времени прилета. Теперь копы знали все.
Они знали, что из моего дома в аэропорт направляется посылка, знали время и даже номер рейса. Я - как овца на заклание и даже не подозреваю об этом.
Вернувшись домой, я начал готовить ужин. До отлета Джуди оставалось всего несколько часов, и я попросил Майкла присмотреть за рагу. Весь день бедолага
Я спросил Джуди, не звонила ли она из дома. Вокруг меня и так крутилось достаточно копов, и я не доверял своим телефонам. Скажи мне она правду, возможно, я бы изменил планы. Я бы отменил полет.
Смог бы припрятать наркотики. Но вместо этого она оскорбилась.- Конечно, - фыркнула она. Я оставил все на Карен и поехал с наркотиками к Робин.
Я хотел быстренько смешать наркотики и вернуться к мясному рагу, но теперь уже Робин взбеленилась. Она хотела поговорить, отчего мы не встречаемся чаще.
Мы начали препираться, и Робин принялась истерить. Я смешиваю героин, она раскидывает вещи, и я вышел из дома аккурат до того, как она стала ими швыряться.
К половине девятого мы закончили ужин. Джуди летела одиннадцатичасовым рейсом. В половине десятого она заявила, что ей нужно вернуться домой. - С чего это?
– спросил я. Оказалось, она хотела вернуться домой, чтобы забрать свою шляпу.
Я весь день проносил в кармане полкило героина и хочу, чтобы Джуди начала приматывать его к ноге, а она заявляет, что ей нужно домой за шляпой. Я не мог в это поверить.
Я велел ей забыть об этом. Я вымотался. Мне не хотелось ехать в Рокуэй из-за ее шляпы. Она взбеленилась. Стала настаивать. Мол, это ее счастливая шляпа. Она ей нужна. Она боится лететь без нее. Она с ней никогда не расстается.
Обычная сине-розовая шляпка, которая умещалась на ее макушке. Самая провинциальная, затертая шляпа, которую вы когда-либо видели. Но все дело в том, если она настаивала, мне приходилось отвозить ее домой за гребаной шляпой.
Когда я сел в машину, то внезапно осознал, что по-прежнему таскаю в кармане полкило героина. Помню, тогда я сказал себе: "С чего это я должен разъезжать с товаром?"
Так и не заведя машину, я вышел, вернулся к дому и забил пакет в нишу встроенного светильника у парадной двери. Затем я вернулся в машину и повез Джуди домой.
Не успел я отъехать от своей подъездной аллеи на пятнадцать метров, как машину заблокировали. Вся улица была перекрыта машинами. Я решил, что перед моим домом, должно быть, авария произошла.
Затем я решил, что настал мой черед умереть из-за "Люфтганзы". Я заметил парня в ветровке, который подскочил к машине и ударил меня пушкой в висок. На мгновение я подумал, что вот и настал мне конец.
И тут он закричал: - Попробуешь шевельнуться, ублюдок, башку тебе снесу! Вот тогда мне полегчало. Тогда-то я понял, что это копы. Только копы так разговаривают. Будь на их месте гангстеры, я бы
Глава двадцатая
Когда детектив отдела по борьбе с наркотиками округа Нассау Дэниэль Манн впервые узнал про Генри Хилла, он понятия не имел, что Хилл будет чем-то отличаться от местных тридцати-сорока торговцев наркотиками, которых он ежегодно арестовывал.
Даже когда стали поступать первые результаты расследования, наблюдения и записи прослушек, он по-прежнему сомневался. Дэнни Манн слишком долго прослужил копом, чтобы радоваться раньше времени.
Дело Генри Хилла началось так же, как и все остальные.
Начиналось все с информатора. В деле Генри Хилла им оказался девятнадцатилетний уроженец Коммака на Лонг-Айленде, которого арестовали за продажу кваалюда на тысячу двести долларов в трех разных местах копам под прикрытием из участка Нассау.
Копам под прикрытием всегда нравилось до ареста завязать вместе две-три продажи. Многократные продажи помогали выстроить сильное дело и давали прокурору больше возможностей при неизбежных переговорах о заключении сделки по признанию вины.
Крепкое дело также подразумевало, что арестованных с большей долей вероятности можно склонить к сотрудничеству и сдаче своих друзей и партнеров в обмен на прощение. В этом деле юнца не пришлось убеждать.
Спустя уже несколько минут после привода в полицейский участок Минеолы парень согласился на сделку. Длинноволосого и плотного парня, игравшего в колледже нападающим, прежде уже арестовывали.
На деле оказалось, что он уже был информатором, сдавая людей, у которых покупал наркотики. У него даже был личный номер "тайного осведомителя", и он настаивал, чтобы Дэнни Манн справился о нем в офисе бруклинского окружного прокурора, у Брюса Уолтера, ведущего его дело.
В обмен на полное снятие обвинений, заявил подросток, он согласен стать осведомителем для Манна и копов округа Нассау.
Как вспоминал потом Манн, он еще тогда взглянул на парня, и засомневался в сделке. Что стоящее мог предложить ему подросток? Дэнни Манн не собирался бегать за подростками-наркоманами.
Нет-нет, возразил парнишка. Он может выдать не только студентов. Он знает про славных парней. Он может выдать ему целый наркокартель под прикрытием славных парней, который действует под самым носом у Манна.
Это была преступная группировка, занимавшаяся продажей и распространением героина и кокаина из Роквиль-Центра по всей стране. Парень рассказал, что ему предложил работать курьером один из боссов.
Дэнни Манн вышел из комнаты. Он позвонил своему старому приятелю Брюсу Уолтеру, нью-йоркскому полицейскому детективу, приставленному к делу подростка в Бруклине. - Пацан не фальшивка?