Славяне и авары. Вторая половина VI — начало VII в.

Алексеев Сергей Викторович

Между тем на Тисе продолжались бои. Приск развивал успех. Спустя месяц после гибели сыновей кагана он вновь сошелся в битве с врагом — и снова победил. Каган ушел за Тису, оставив весь восточный берег в руках Приска. Тогда стратиг отрядил 4000 воинов за реку. Те во время народного праздника захватили врасплох три гепидских поселения и устроили в них страшную резню. Среди убитых и пленников оказались как гепиды, так и «другие варвары» — жившие бок о бок с германцами славяне. С полоном и добычей ромеи вернулись к Приску [479] .

479

Свод II. С. 39,268–269.0 «других варварах», не упоминаемых Феофилактом, сообщил Феофан. Оба называют цифру — 30 тысяч убитых. Это выглядит как преувеличение «победы». Едва ли средняя численность жителей гепидского или даже гепидо-словенского «селения» превышала 10 тысяч человек, как можно заключить из этого. Разве что на праздник собрались многие тысячи гостей со всего края? Но праздновать так в военное время было бы верхом беспечности.

Спустя двадцать дней каган, оправившись

от поражения, вновь вывел свои войска на левый берег. Основную силу составляли подвластные и союзные племена — словене, гепиды, болгары. «Большой отряд славян» играл главную роль среди них. Приск, к тому времени отошедший от Тисы, вернулся к реке для решающей битвы. В ней авары потерпели последнее в кампании этого года поражение. «Варвары, — пишет Феофилакт, — разбитые, так сказать, наголову, захлебнулись в речных потоках». Многие словене, пришедшие помочь кагану, погибли. Других захватили в плен. Пленных словен было 8000 — почти половина общего числа пленников. Приск в цепях отослал пленных «варваров» в Томы [480] .

480

Theoph. Sim. Hist. Vffl 3: 13–15; Свод II. С. 40, 41; Свод II. С. 268, 269 (Феофан). Анастасий Библиотекарь, латинский переводчик Феофана, ошибочно говорит всего о 800 славянах (текст греческой «Хронографии» здесь испорчен). То, что это ошибка, подтверждается свидетельством «Библиотеки» патриарха Фотия, также перелагающего Феофилакта (Свод II. С. 307. Примеч. 219). Авар было захвачено 3000. Феофилакт и Фотий говорят о 4000 «да еще» 2200 «других варваров». Анастасий здесь точнее, выделяя гепидов. Но, согласно ему, речь должна идти о 3200 гепидах и «2000 варваров». К последним относятся болгары, может быть, лангобарды и др.

Каган, однако, предпринял решительную попытку вернуть пленников. Он отправил в Константинополь послов. Аварам удалось опередить вестников Приска. О происшедшем, таким образом, Маврикий узнал от кагана. Тот, конечно, всячески преуменьшал ромейские успехи. В его предложениях обычные угрозы смешивались с лестью по адресу императора. В итоге Маврикий отправил Приску приказ — вернуть кагану пленников, но лишь авар.

Так император, не представлявший себе реальных достижений ромеев, рассчитывал поссорить кагана с подданными — прежде всего со словенами. Уже из Том аварские пленники были возвращены. Ромеи отошли за Дунай, и военные действия завершились [481] .

481

Theoph. Sim. Hist. VIII 4; Свод II. С. 40,41; Свод II. С. 268–271 (Феофан).

Падение лимеса

Весной 600 г. европейская армия Империи вернулась во Фракию и бездействовала там более года [482] . Каган между тем сложа руки не сидел. На западе он укрепил союз с лангобардами. Они в том году возобновили войну с ромеями, мстя за захват экзархом Каллиником дочери короля Агилульфа. С помощью лангобардских мастеров каган начал строить на Дунае собственный флот. На востоке каган расширил сферу влияния среди словен. По большому счету, условия мира 598 г. не оставляли словенам с их политической раздробленностью выбора. Они должны были подчиниться либо каганату, либо Империи. В противном случае обе стороны имели право на карательную экспедицию в их земли. Ромеи, несмотря на все ухищрения, оставались для массы словен давними и кровными врагами — особенно после разрушительных походов Приска и Петра. Каган же на протяжении почти двух десятилетий числился, пусть не слишком надежным, союзником. Выбор был предсказуем. С этих пор нам уже неизвестны никакие самостоятельные от авар действия дунайцев против Империи. Авары же в первые годы VII в. свободно и без участия словен действовали в низовьях Дуная [483] . Таким образом, под их влияние попали словене не только Олтении, но и Мунтении.

482

Theoph. Sim. Hist. VIII. 4: 9; Свод II. С. 40, 41.

483

Поход Апсиха против антов (Theoph. Sim. Hist. VIII. 5: 13; Свод II. С. 42, 43), захват аварским флотом «острова во Фракии» (Paul. Diac. Hist. Lang. IV. 20; см.: Свод II. С. 494. Примеч. 10) — очевидно, дунайской дельты. Эти действия предпринимались в интересах словен, но без их непосредственного участия — через территорию «Склавинии».

Формально между Империей и каганом сохранялся мир. Но то, что он не распространялся на в разной степени подвластных кагану словен, создавало двусмысленную ситуацию. Весной 600 г. военные действия развернулись в Далмации [484] . Начало их описано в предании, сохраненном Константином Багрянородным. Когда словене Посавья обнаружили разорение своих земель ромеями, то рассудили: «Эти римляне, которые переправились и взяли добычу, отньше не перестанут ходить против нас войной. Поэтому сразимся-ка с ними». Действительно, пришедшие на смену предыдущим салонские пограничники «то же самое… держали в помыслах». Переправившись за Дунай, они внезапно для себя столкнулись с соединенными силами противника. Одни из тысячного отряда погибли, другие попали в плен. Не спасся никто [485] .

484

Письмо папы Григория Максиму Салонскому (X. 15; Свод II. С. 351) датируется июлем. О словенах упоминалось в письме Максима в Рим, на которое и отвечает

Григорий.

485

Константин Багрянородный 1991. С. 110–113, 128,129.

Допросив пленных, словене («авары», по Константину) узнали о достоинствах приморской Далмации и восхитились ими. Узнали они и о времени, назначенном для возвращения пограничной стражи. В урочный день «авары» переправились через Дунай в захваченной форме и с трофейными значками римской кавалерии, подражая ее маршевому строю. «Основная масса войска» скрытно следовала за авангардом — тысячей в ромейских доспехах. Таким образом, они беспрепятственно прошли в глубь Далмации и овладели Клисом, где их приняли за своих [486] . Хотя Константин называет вторгшееся войско аварами, реальное участие кочевников было крайне незначительно. Максим, епископ Салоны, писал в Рим лишь о словенской угрозе [487] .

486

Константин Багрянородный 1991. С. 112, 113, 130, 131. Константин явно слил воедино легенды о захвате Салоны и прикрывавшего ее Клиса. Во второй версии легенды Клис не упоминается вообще.

487

Greg. Reg. Epist. X. 15; Свод II. С. 351.

Константин ошибается и еще в одном — Салона, вопреки его легенде, пала не сразу. Здесь более прав другой поздний историк, Фома Сплитский, также использовавший далматинские предания. По словам Фомы, во вторжении «готов» (под ними следует разуметь авар) участвовали семь или восемь племен «лингонов» (лендзян). Когда внутренняя Далмация была разорена и в ней «остались редкие обитатели», лендзяне «истребовали и получили ее от своего вождя», надо думать — аварского кагана. «И так оставшись там, — продолжает Фома, — они начали теснить местных жителей и силою порабощать их». Они постоянно нападали на приморье, где еще держались местные «латиняне», «прежде всего на Салону» [488] . Об этом, собственно, и сообщал Максим, говоря, что «народ славян» «сильно угрожает» салонитам. Крушение далматинской границы сказывалось и на Италии — тем летом словене вновь беспокоили Истрию [489] .

488

Фома Сплитский 1997. С. 35–36,240.

489

Greg. Reg. Epist. X. 15; Свод II. С. 351.

Во всех этих событиях, происходивших далеко от Константинополя, Маврикий предпочел не увидеть нарушения мира. Тем более авары не принимали в набегах словен непосредственного масштабного участия. Но осенью 601 г. каганский главнокомандующий Апсих явился к Катарактам и попытался занять перевал. Захват этого стратегического пункта решал аварам две задачи. С одной стороны, ромейский речной флот переставал быть угрозой для основной территории каганата. С другой — сами авары получали возможность беспрепятственно плавать по реке. Ни того ни другого ромеи допустить не могли. Назначенный в августе и стоявший на Дунае стратиг Петр подвел к Катарактам войска и обвинениями в нарушении мира вынудил Апсиха отступить. Авары отошли в Константиолу, а армия Петра вернулась во Фракию. До войны дело не дошло [490] .

490

Свод II. С. 41 (Феофилакт), 270, 271 (Феофан).

Наступил 602 год. Ситуация для Империи становилась все более непростой. На западе каган еще в минувшем году скрепил клятвой «вечный» союз с лангобардами и принудил к миру франков. После этого Истрию атаковали соединенные силы. Лангобарды вторглись с запада. Авары и словене (стодоряне?) напали с северо-востока. Вместе они прошли по стране, «опустошили все огнем и грабежами» [491] . В результате пал и этот участок имперской границы. Вторжение открыло дорогу для заселения Истрии словенами, которое начинается как раз в эти годы [492] .

491

Paul. Diac. Hist. Lang. IV. 24; Свод II. С. 484,485. Хронология Павла Диакона чрезвычайно сбивчива, а проверить ее трудно. События могут датироваться и 601, и 602 г. (Свод II. С. 494. Примеч. 9). Вероятнее последняя дата — это год открытого нарушения мира между аварами и Империей согласно Феофилакту и Феофану.

492

Седов 1995. С. 323.

Маврикий заподозрил, что каган дожидается лишь роспуска уставшей ромейской армии — и тогда атакует Фракию. Летом 602 г. он отдал Петру приказ: «покинуть Адрианополь и… переправиться через Истр». Для организации переправы ему в подчинение был дан один из высших чинов придворной гвардии Вонос. Согласно распоряжению Петра, Вонос должен был «доставить ромейские плавучие средства, чтобы войско могло переправиться». Целью Петра было атаковать подчиненные кагану «войска Склавинии», собравшиеся, по его данным, за Дунаем. Тем самым, не нарушая буквы мирного договора, ромеи рассчитывали спровоцировать кагана на преждевременные действия [493] .

493

Theoph. Sim. Hist. VIE. 5: 8–11; Свод II. С. 40—43; Свод II. С. 270,271 (Феофан). Текст Феофана здесь опять сильно зависит от Феофилакта, содержа при этом отдельные искажения источника.