Славянский кокаин
Шрифт:
«Вот, блин, — сплюнул в сердцах Агеев. — Не сидится им на месте. Куда они на этот раз поперлись? А бедный несчастный Филиппушка, не зная ни сна, ни роздыха, должен мотаться за ними повсюду».
Груздь и Мишин отправились в ресторан на втором этаже, проследовали к дальнему угловому столику, уселись и подозвали официантку. «Опять Груздь жрать будет», — тоскливо сообразил Агеев. Он устроился в другом углу, чтобы не привлекать внимания. Через пять минут девушка принесла заказ, и приятели принялись уплетать салаты, бутерброды с икрой, а чуть позже — и мясо в горшочках. Не без водочки, конечно. У
А между тем Мишин с Груздем справились с холодными закусками и на глазах у страдающего оперативника принялись поглощать мясо в горшочках. Судя по запаху, как назло доносившемуся до Фили, это была баранина. Агеев был на грани помешательства, он не мог оторвать глаз от накрытого стола соседей и то и дело сглатывал слюну.
— Принести что-нибудь еще? — раздалось у Фили над ухом.
Он поднял голову, увидел перед собой улыбающуюся официантку и решил, что над ним издеваются. Поэтому бросил коротко:
— Счет.
Филя чувствовал себя самым несчастным человеком на этом свете. Он не выспался, зверски хотел есть и ко всему прочему начал мерзнуть. После плохого кофе во рту остался горький привкус, да и глаза начали слезиться: иногда, как правило, в самый неподходящий момент, у него вдруг просыпалась аллергия на табачный дым. Но больше всего Агеева взбесило то обстоятельство, что, покончив с заказанной снедью, приятели решили, что не наелись, и повторили заказ.
«Свиньи. Просто свиньи, — сделал нехитрые умозаключения Филя. — Я, наверное, сейчас захлебнусь собственной слюной. Какая глупая и бездарная смерть».
В зале ресторана появился человек в длинном светлом плаще. Он остановился, окинул взглядом помещение и направился к соседнему с приятелями столику. Устроившись в уютном кресле, посетитель заказал бокал пива, сразу же расплатился с официантом, достал газету и целиком погрузился в чтение. Агеев тут же потерял к нему всякий интерес и снова переключил свое внимание на Мишина с Груздем. Филя напрягал слух, но не слышал, о чем они говорят. А они размахивали руками и, кажется, спорили. Но даже издалека было видно, что друзья нервничают и чем-то расстроены.
Кофе был давно допит, денег больше не осталось, и Агеев молил Бога, чтобы приятели скорее закончили свою трапезу и куда-нибудь пошли. Но их стол по-прежнему был заставлен тарелками с едой, так что на скорое избавление надеяться было бессмысленно. Филя совсем заскучал. Поэтому достал телефон и набрал номер Дениса.
— Алло, — откликнулся тот мгновенно.
— Привет. Как поживаете?
— Неплохо. А ты?
— Да вот мотаюсь по всей Москве за этим Груздем. В данный момент сижу в ресторане Шереметьева.
— Ага, шикуешь там, по ресторанам разгуливаешь, а я-то думал, трудишься в поте лица.
— Шикую — не то слово. Сейчас просто разорвет от обилия съеденной пищи.
— Хорошо тебе. А мы вот тут разыскали с Ладой кое-что интересное.
— С Ла-адой… — обиженно протянул Агеев.
— С Ла-адой, — передразнил Денис. — А что в этом такого?
— Да ничего. Просто несправедливо. Ты с Ладой, а я с Груздем. Чувствуешь разницу? Кстати, знаешь, кто повстречался господину Груздю в аэропорту? Не догадываешься?
— У меня есть определенные пожелания на этот счет, — пробурчал Денис, — но я оставлю их при себе. Не тяни.
— Кстати, как там наш Демидыч? — вспомнил вдруг Филя. — Угорел мужик сильно? Хоть кости целы?
— Ничего, полежит под капельницей, подышит чистым кислородом — будет как новенький. Ну не тяни, что ты там раскопал?
— Ладно. Повстречался Груздю его старый добрый друг — Николай Мишин. Как думаешь, Демидыч будет счастлив?
— Я уже счастлив! — признался Денис. — Что они делают?
— Водку жрут, сволочи, — вздохнул Агеев.
— Филя, зависть — смертный грех, — напомнил Денис. — Что еще делают?
— Кажется, собираются покинуть наш гостеприимный город и улететь в чужие края. Или не в чужие, не знаю пока.
— Обязательно проследи их маршрут или маршруты! Узнай, куда, когда и каким рейсом они летят? Следи в оба, не упускай из виду. Но будь осторожным. Там у тебя происходит что-то странное.
— Слушаюсь, мамочка, — ответил Агеев. — И ты там будь осторожен. Эти женщины… Им имя вероломство, ты запомни.
— Да ну тебя, — беззлобно огрызнулся Денис. — Не завидуй, будет и на твоей улице праздник.
— А то как же! Будет, конечно. В лице какого-нибудь очередного Груздя или еще какого паразита, за которым следить надо. Вот говорят, что шестьдесят пять процентов семейных пар познакомились на работе. А мне и познакомиться не с кем. Почему-то на работе попадаются только малосимпатичные мужчины. Скажи, почему ты никогда не поручаешь мне следить за симпатичными женщинами?
— Потому что это нанесло бы невосполнимый урон нашему общему делу. Общайся с симпатичными женщинами вне работы.
— Ну да, а когда последний раз у меня было это самое вне работы? — сокрушенно вздохнул Филипп.
— Не ной. Обещаю, разберемся с этим делом, будешь гулять неделю. А еще беру на себя ответственность в поисках подруги жизни для тебя.
— Нет уж, с этим я сам справлюсь!
— А чего ты испугался так? — удивился Грязнов.
— Я твоему вкусу не доверяю. Найдешь такую же, как Лада твоя.
— А чем тебе Лада не нравится? — обиделся Денис.
— Да я ее боюсь! Мне вообще такие женщины внушают подозрение.