След Гунна
Шрифт:
— Скорее открывай дверь! — воскликнул Уэнтард.
— Уже не успеем, — ответил Вулми. — Придется встретить их здесь.
Он перебежал через всю комнату и остановился возле довольно узкой арки, держа наготове саблю; Уэнтард не отставал от пирата ни на шаг. В душе англичанина поднялось какое-то суеверное чувство, и он отшвырнул в сторону свою половину ожерелья. Блеск драгоценных камней показался ему насмешкой судьбы. Он отогнал от себя воспоминание о тех, кто ждал его в милой Англии, и занял свое место рядом с Вулми.
Когда чернокожие поняли, в каком безвыходном положении оказались их жертвы,
Чернокожие не успели даже понять, что произошло. Радостные возгласы сменились криками ужаса, и в одно мгновение в тоннеле наступил настоящий ад. То тут то там между объятыми ужасом неграми показывалась голова огромной змеи. Она обвилась кольцами вокруг одного из черных тел и сдавила его в смертоносном объятии. Воин умер, не успев даже испустить последний вопль отчаяния. Остальных негров везде настигали удары могучего хвоста. Смертельно раненное чудовище, казалось, вознамерилось унести с собой в небытие как можно больше человеческих жизней.
Опомнившись, уцелевшие чернокожие воины бросились бежать по коридору туда, откуда они пришли, — в развалины лабиринта. В тоннеле осталось полдюжины распростертых на каменном полу безжизненных тел. Анаконда устремилась вслед бежавшим неграм, и вскоре чернокожие и чудовище скрылись в темноте.
— Господи! — Уэнтард вытер со лба испарину. — Ведь это могло случиться с нами!
— Должно быть, те двое, что вошли в тот коридор, наткнулись в темноте на лежавшего змея, — сказал Вулми. — У него не оставалось сил, чтобы ползти дальше. А может, он понимал, что умирает, и вернулся, чтобы забрать с собой в преисподнюю побольше людей. Он будет преследовать этих негров, пока не истребит их всех или сам не сдохнет. А может, им удастся с ним расправиться, когда они выберутся на открытое место. Подбери свою половину ожерелья. Я еще раз попытаюсь открыть эту дверь.
Тремя мощными толчками ему удалось сдвинуть тяжелую дверь. В комнату ворвался свежий влажный воздух. В проходе было темно, но Вулми решительно устремился вперед. Уэнтард не отставал от него. Через несколько шагов узкий коридор резко повернул влево, и они оказались в более широком тоннеле. Знакомый отвратительный запах заставил Уэнтарда вздрогнуть.
— Змей пользовался этим проходом, — уверенно сказал Вулми. — Это, должно быть, тот самый коридор, который открывался там, в тоннеле. Под скалами скрыто много неожиданного. Интересно, что бы мы нашли, если бы обошли все в этом лабиринте?
Уэнтард не ответил. После всего, что довелось ему пережить, он не остался бы здесь ни на одно лишнее мгновение, даже если бы ему посулили все сокровища мира.
— Посмотри-ка туда! — воскликнул вдруг Вулми.
— Куда можно посмотреть в этой непроглядной тьме? — проворчал Уэнтард.
— Да посмотри вперед, будь я проклят! Я вижу там свет!
— Твои глаза острее моих, — пробормотал англичанин, но слова Вулми словно добавили ему сил, и вскоре он тоже увидел впереди серое пятно.
Ему показалось, что они бесконечно долго идут по этому коридору, хотя выход
— Да, все верно, именно здесь змей выбирался в джунгли, — повторил Вулми.
Тоннель вывел их на крутой берег, заросший джунглями. Они спустились к воде и огляделись.
— Где мы? — спросил Уэнтард. Он потерял всякое представление о сторонах света.
— Мы у подножия скал, — ответил Вулми, — а это значит, что мы оставили позади караулы, выставленные индейцами вокруг. Берег в той стороне. Пошли!
Когда два белых человека вышли из джунглей на берег залива, солнце стояло еще высоко. Вулми остановился под деревьями.
— Ну, вот мы и пришли. Смотри, в заливе по-прежнему стоит на якоре твой корабль. Все, что тебе нужно теперь сделать, — это крикнуть своим людям, чтобы за тобой выслали шлюпку, и можешь считать, что на этом твои приключения закончились.
Уэнтард был весь в синяках и кровоподтеках, одежда висела на нем жалкими лохмотьями. Сейчас в нем с трудом узнавался подтянутый капитан «Доблестного». Переменился он не только внешне. Теперь это был совсем не тот человек, который вел по джунглям своего пленника, мечтая о несметном богатстве.
— А как же ты? Я в неоплатном долгу перед тобой…
— Ты ничего мне не должен, Уэнтард. — Вулми сплюнул сквозь зубы. — Я не верю тебе.
Уэнтард опустил глаза. Вулми не мог представить, как жестоко прозвучали для англичанина его слова. Он попросту высказал то, что было у него на уме, вовсе не задумываясь, какую боль причинит Уэнтарду сказанное.
— Неужели ты думаешь, что после всего этого я смогу причинить тебе какой-нибудь вред? — воскликнул Уэнтард. — Плевать мне на то, что ты пират, я никогда не смогу…
— Сейчас ты переполнен благодарностью и добротой, — перебил его Вулми и невесело рассмеялся. — Но все может перемениться, как только ты вернешься к своим людям и вспомнишь о том, кто ты на самом деле. Джон Уэнтард, заблудившийся в джунглях, — это один человек, а капитан Уэнтард на королевском судне — совсем другой.
— Я клянусь… — с жаром начал Уэнтард и осекся, осознав всю бесполезность своих клятв.
Внезапно он почти с физической болью понял, что будет до конца дней казнить себя за то зло, которое он причинил в прошлом, хотя его жертва и простила его. Недоверие Вулми стало для него самым жестоким наказанием, какое только можно было придумать. И тогда Джон Уэнтард мысленно проклял самого себя. Ничего на свете не жаждал он в этот миг так страстно, как того, чтобы Вулми поверил ему; однако он уже знал, что этого не случится.
— Не можешь же ты остаться здесь! — слабо запротестовал он.
— Индейцы не выходят на этот берег, — ответил Вулми. — А чернокожих я не боюсь. Не беспокойся обо мне. — Он снова рассмеялся, ему показалось забавным, что кто-то может беспокоиться о нем. — Мне приходилось жить в диких лесах. Кроме того, я не единственный пират, оказавшийся в этом море. Для меня возможны самые неожиданные встречи с людьми, о которых ты даже представления не имеешь. В следующий раз ты услышишь обо мне, когда я вернусь на родину на своем корабле и со своей командой.