След игуаны
Шрифт:
– Слышу. Куда ехать? Зачем? – хрипло спросил журналист и сел на постели. Зверски хотелось пить. Запустив руку в отросшие волосы, Караваев теперь изучал соринки на полу.
– В частную клинику. На болезни тебя проверить. Не переживай, из зарплаты не вычту.
Владислав Сергеевич положил трубку, и журналист, отбросив телефон, отправился на кухню, где, включив воду, подставил губы под струю и жадно начал пить, прямо из-под крана. Воспоминания вчерашнего вечера воскресали со всей яркостью. И легче от этого не становилось.
Он помнил, что напился, помнил, как распинался, тряс регалиями, понтовался. Хоть про «Золотое перо» рассказывать не стал, а ведь этих премий у него ни мало ни много, а целых четыре. Бестолковая награда, больше для самолюбия. Игорь перестал ею хвастаться после того, как однажды коллеги посоветовали ему засунуть те самые перья в известное место и изобразить павлина.
А вот про игуан, террористов и африканских боевиков Караваев поведал все. Рембо, блядь. Оторвавшись от крана, Караваев направился к туалету. Блаженно прикрыв глаза, он отлил, после чего полез в душ. Но вчера были не только рассказы, какой он молодец и как же он в зарубежные командировки катается. Игорь пообещал бизнесмену, что переспит за деньги с каким-то мужиком. Да уж. Хорошо хоть не как нижний.
Журналист стоял под душем, тщетно пытаясь собрать мысли в кучу. Его раздирали смешанные чувства. С одной стороны, осознание
С другой стороны, внутри волной подымалось приятное предвкушение, которое заставляло едва заметно улыбаться. И вопрос-то не только в деньгах, хотя и в них тоже.
От мысли, что он придет и оттрахает какого-то почти случайного богатого педика, да еще вслепую, губы расплывались в улыбке. Ощущение опасности, предвкушение секса и легкий, горьковатый привкус падения… Игорь выключил воду и начал вытираться. В шестнадцать часов в клинику. На предмет сифилиса. Какие там к черту ЗППП, если последние полгода секс был всего три раза, а остальное – с собственной рукой? Зато с ней – ежедневно.
Возможный секс с мужчиной Игоря смущал еще меньше. Он не считал себя геем, но вполне отдавал отчет о собственной бисексуальности. Караваев боялся оказаться связанным с кем-либо. Для него были важны прежде всего независимость и свобода, на которые дамы не часто соглашались. А вот парни… Парни на такое вполне бы пошли, но Игорю не попадался тот, с кем он мог бы рискнуть. Везучестью журналист не отличался, поэтому если по молодости еще искал «того самого», то в последние годы стало как-то плевать. И без отношений было неплохо – эмоции он получал в командировках, а смысл жизни – в волонтерстве, о чем не слишком любил распространяться, опасаясь насмешек.
Конец ознакомительного фрагмента.