След по ту сторону
Шрифт:
– Милая, не надо, не перечь отцу. Просто расскажи ему и все. Все закончится, я заберу тебя.
Девушка дернула связанными ногами, пытаясь скинуть ставшие совершенно чужими руки, и неожиданно для присутствующих громко и заливисто расхохоталась. Мэйсон дернулся как от удара и прищурился:
– Отойди от нее, сын! Она гораздо умнее тебя, что, признаюсь, неожиданно для меня, – желваки на лице Мэйсона выдавали степень его ярости. – Ты ведь поняла, что у тебя нет выхода отсюда? Странная девочка, но это твой выбор. Марк, Джим!
Видимо, те стояли за дверью, потому что появились молниеносно. Николетта впервые рассмотрела своих тюремщиков. Лысый и похожий на
– У вас есть 3-4 часа. Она должна рассказать мне о дневнике. Как вы это сделаете, меня не волнует.
– Любые методы? – облизнул губы лысый.
– Решайте сами, мне важен результат, – деловито распорядился старик и покинул помещение вместе с семенящим позади Дагом. Все внутри Николетты отчаянно взвыло! С каким удовольствием она бы начистила ему морду, но шансов не было. Искать ее не будут – полиция решит, что она взорвалась в доме вместе с дядей. А значит… значит это все!
– Ну что, красотка, повеселимся? – глаза Марка хищно блеснули, и он без предупреждения как-то лениво и нарочито медленно ударил ее кулаком по лицу. Она охнула от боли и полной дезориентации, но прийти в себя не успела – на нее методично обрушивался удар за ударом. Сколько это длилось, Николетта не могла сказать. Она чувствовала солоноватый вкус крови во рту, окружающее пространство покачивалось, то и дело устраивая безумные пляски, глаз начал заплывать и видеть им получалось сквозь мутную пелену. Она успела выхватить довольное лицо Марка, наблюдающего за ней с чувством садистского удовлетворения. Он придвинулся ближе и больно схватил за волосы, резко оттянув голову назад.
– Поговорим?
– Это вряд ли, – Николетта сплюнула кровавую пену, попавшую на рубашку мучителя. Тот грязно выругался и отпрянул от пленницы, пытаясь оттереть пятна.
Она едва держалась, норовя погрузиться в прохладную и спасительную темноту. Пожалуй, это был лучший выход! Но зарождающаяся внутри жгучая злость поддерживала силы, заставляя дышать и не соглашаться на меньшее, чем жизнь.
Что произошло потом, она не поняла. Откуда-то снизу послышались глухие выстрелы. Марк, как охотничья собака, навострил уши и потянулся за оружием. Выстрелы не стихали, то приближаясь, то отдаляясь, и лысый, предварительно кинув на девушку оценивающий взгляд, бросился на подмогу. Николетта попробовала еще раз пошевелить руками, растягивая узлы веревок. Сил не хватало! Она застонала от отчаяния и вдруг почувствовала, как чьи-то руки накрыли ее ладони. Холодная сталь аккуратно проскользнула между ними и веревки слетели вниз, даря долгожданное облегчение.
Таинственный спаситель придвинулся к ее уху и с безумно знакомыми интонациями прошептал:
– Тебя даже на несколько часов нельзя оставить одну, Николь.
Глава 18 Вел. Очень давно
Умопомрачительный густой мясной аромат щекотал ноздри и бессовестно дразнил, заставляя желудок сворачиваться в узелок. Как же хочется есть! Вел потянула носом – к запаху мяса примешивались дурманящие пряные травы, овощи и еще что-то незнакомое, но безумно аппетитное. Рот непроизвольно наполнился
Почему так хочется есть? И почему ароматы кухни долетают до ее покоев? Вел заворочалась при мысли о том, что Мэри опять своевольничает и тащит ей с утра такое количество еды, которым можно накормить всех конюхов разом. Она потянулась, предвкушая новый день после вчерашнего праздника и… воспоминания о прошедшем ужасе накрыли с головой. Они накатывали как злые зимние морские волны на песчаный пляж, унося за собой не просто песчинки, а целые куски жизни. Каждая новая волна была все яростнее и сильнее, разбиваясь на сотни мельчайших воспоминаний, от которых просто невозможно нигде укрыться. Вел застонала и распахнула глаза – над головой под самым потолком висели пучки сушеных трав. Она попыталась встать с постели, но неожиданная слабость не позволила даже поднять голову с подушки.
– Хвала богам! – на лоб легла сухая женская ладонь. – Теперь, маленькая госпожа, ты в полной безопасности. Боги благоволят тебе – ты скоро встанешь на ноги.
– Где я? – каждое слово давалось с большим трудом.
– В моем доме.
Пока Вел обдумывала услышанное, обладательница суховатых морщинистых рук ловко поправила подушки и бережно усадила ослабшую девушку. Голова закружилась и к горлу подступил комок тошноты.
– На-ка, выпей отвар, – старуха поднесла к губам большую глиняную кружку с теплой ароматной жидкостью. – Пей, пей. Здесь травки для силы, сама собирала и мед вересковый. Даром ли без малого 10 дней в бреду пролежать!
– Сколько? – чуть было не поперхнулась Вел.
– Пей, – приказала хозяйка дома. – Все расскажу, нам теперь торопиться не к чему.
Она вложила уже наполовину опустошенную кружку в руки девушки и отошла греметь посудой, что-то приговаривая себе под нос. Питье оказалось довольно приятным на вкус – чуть терпкое с незначительной горчинкой и медовым послевкусием. Вел пила жадно, с удивлением отмечая вливающуюся в нее живительную силу. Тошнота отступила, как и глухой шум в ушах. Зато голод беззастенчиво напомнил о себе урчанием в животе. Она поудобнее устроилась в постели и с интересом огляделась.
Большая комната простого крестьянского дома выполняла несколько функций одновременно. Почти по центру стоял огромный деревянный стол с удобными стульями, сделанными рукой мастера, не чуждого чувству прекрасного. Значительную часть помещения занимал очаг, возле которого сейчас и крутилась хозяйка, что-то помешивая и добавляя. Потолок лишь чуть-чуть просматривался из-за подвешенных трав. Они были практически везде! На потолочных балках, столе и вместе с разномастными склянками с трудом умещались на многочисленных полках. Сама Вел лежала на добротной деревянной кровати, застеленной грубыми полотняными простынями с едва различимым сосновым ароматом. Выделенный для нее обособленный уголок можно было при желании сделать и более приватным – достаточно дернуть за веревку и опустить ткань, выполняющую роль ширмы.
В целом увиденное произвело на девушку приятное впечатление. Вокруг царила идеальная чистота, а сама старуха никак не напоминала злобную ведьму из детских страшилок. Невысокая и полненькая она была одета в простое платье из серой шерсти на манер крестьянского – без украшений и лишних деталей. Сейчас поверх него хозяйка накинула белоснежный фартук, чтобы ненароком не заляпать одежду густым мясным соусом, который с ее легкой руки быстро перекочевал из котелка в глубокую миску. На столе к ней добавились приборы и большой ломоть еще теплого хлеба, источающего такой аромат, что Вел чуть не захлебнулась слюной.