След Рыси
Шрифт:
Соня повернулась к Калидору:
— Ты уверен, что твой друг не ошибся? Здесь не может быть прохода. Взгляни сам!
Воин махнул рукой в сторону крепости, наполовину погребенной под обломками скал. К ней вела проторенная дорог?..
— Проход существует. Но, боюсь, самим нам его не отыскать. Придется говорить с Брайтагом. По словам, путников он пропускает охотно — если они могут заплатить выкуп. — Калидор нахмурился. — Но с меня он навряд ли что-то получит.
— Тебе так хочется помахать мечом?
— Нет. — Воин помрачнел еще больше. — Я не люблю обнажать оружие,
Соня уже хотела сказать, что денег Волчицы хватит им обоим: но тут в голову ей пришла куда лучшая мысль,
— Сделаем так. Я спущусь одна и постараюсь договориться с ним миром. Если мы поладим — я позову тебя. А если нет…
— Я буду поблизости, — сразу уловил ее замысел Калидор. — Попробую пробраться туда тайком и в случае чего приду на помощь! Нас всего двое против целого отряда: нужно использовать любое преимущество.
Ее встретили у самого входа два заспанных охранника в полном боевом облачении. Суровый вид их явно призван был внушать путникам трепет — но от опытного взора Сони не ускользнуло, что пряжки на одежде не начищены, а алебарды давно не правлены. Дисциплина у разбойников, похоже, была не на высоте.
— Куда едешь, парень? — хмуро спросил ее старший. По счастью, в тени крепостной стены он не заметил, что перед ним — женщина.
Лицо стражника было иссечено шрамами, оттягивавшими вниз и на сторону всю левую половину лица, так что физиономия его казалась скроенной из двух неподходящих половинок, и Соне сразу вспомнился Анну, бог ночных кошмаров, которым ее пугали в детстве.
— В Архарим. — Ей вспомнилось, что Калидор упоминал какой-то городок по ту сторону перевала.
Стражники загоготали:
— В какой еще Архарим? Не видишь разве, что здесь творится? Или хочешь по воздуху перелететь?
Соня неторопливо спешилась, с отвращением разглядывая разбойников.
— Чего я хочу — мое дело. А ваше — отвести меня к Брайтагу! И довольно болтать, не то живо языки укорочу! — И угрожающе взялась за меч.
— Но-но, ты поосторожнее! — Перекошенный мигом утратил доброе расположение духа. — Брайтаг и не таких осаживал! Так что если выкуп не уплатишь…
Он ухмыльнулся. При этом левая половина рта оттянулась еще ниже, придавая бандиту совсем уж гнусное выражение. В маленьких, глубоко сидящих черных глазках читалось злорадство.
Соня повела плечами, поплотнее запахивая плащ и украдкой проверяя, не выбилась ли рыжая прядь из-под капюшона.
— Ладно, что зря языком трепать. Где Брайтаг?
— Лошадь-то оставь, — предложил младший. Соня смерила его презрительным взглядом:
— И не мечтай, недоумок!
Стражник равнодушно засопел. Он и не рассчитывал на удачу.
Втроем они двинулись через захламленный двор цитадели, к донжону. Соня неприметно озиралась по сторонам, делая выводы из самых незначительных мелочей.
Судя по величине конюшен, разбойников было не больше трех десятков. Причем они явно не нищенствовали: в кормушках у лошадей было вдоволь зерна; с кухни ветерок доносил аромат жареного мяса. Значит, проходом через заваленную Пасть пользовались не так уж редко и исправно платили разбойникам мзду. Вот только кто, интересно? Ни в Заморе, ни в Туране Соня ничего об этом не слышала…
Они подошли к донжону, и младший из стражников, наскоро перебросившись несколькими словами с напарником, вернулся на пост. Соня с Перекошенным продолжили путь.
Двери, закрывавшие прежде вход, давно были сорваны с петель и валялись поодаль, у стены крепости, полузасыпанные какими-то объедками, тряпьем и деревянными обломками. Кому и зачем понадобилось их снимать, оставалось загадкой. Но Соне это было на руку: теперь она могла спокойно войти под своды цитадели, по-прежнему ведя в поводу кобылу, оставлять которую на попечение стражников у нее не было ни малейшего желания. Судя по кучам засохшего навоза, украшавшим пол коридора, не ей первой пришла в голову эта мысль…
Откуда-то издалека доносился гул пьяных голосов, хохот, обрывки песен. Провожатый ускорил шаг. Должно быть, рад, что выпала возможность хоть ненадолго уйти с ворот и погреться у очага, пропустить баклагу-другую самодельного пойла… Девушка презрительно хмыкнула.
Ее взору предстал голый, замусоренный зал, освещенный укрепленными на стенах факелами. Там, собравшись вокруг огромного стола, пировала самая разношерстная компания, какую только можно было вообразить. Полтора десятка громил в самых разных одеяниях, от горских меховых безрукавок на голое тело и войлочных штанов до пышных халатов лучшего Кхитайского шелка и украшенных вышивкой и кружевом зингарских рубах — поверх которых, правда, были надеты все те же мохнатые безрукавки. Все, конечно же, вооружены — кто саблями, кто короткими кофийскими мечами, кто кинжалами. С головы до ног увешаны золотыми цепями с амулетами — на бычьих шеях, на запястьях, на поясах и даже на лодыжках.
На звук шагов и цокот копыт по каменным плитам повернулись все разом, и Соня невольно поморщилась при виде испитых физиономий, грубых, с одинаковым хищным выражением. Вожак, восседавший на странном подобии трона, грубо сколоченном из нетесаных досок, был едва ли лучше остальных: огромный, заплывший жиром, закутанный в полдюжины покрывал самых разных материй и расцветок. Видно, слышал когда-то о королевских мантиях, но одной показалось маловато…
— Гость к нам пожаловал, — выступил вперед Перекошенный. Соня за его спиной накинула поводья гнедой на крюк в стене, завязав их особым, лишь ей одной известным способом. Теперь, если потянет кто чужой, затянется еще туже — а ей хватит и мгновения, чтобы распутать узел.
— Кто такой? — рявкнул вожак.
Ни слова не говоря, девушка прошла к столу на свободное место, небрежно скинув под стол объедки, уселась и подтянула к себе кружку и кувшин с вином.
Воцарилась напряженная тишина. Уверенность ее явно пришлась разбойникам не по вкусу, однако задирать гостя они пока не осмеливались: ждали команды главаря. Тот утробно рыкнул, в упор глядя на Соню. Перекошенный поспешил спасти положение.
— Вроде свой парень, Брайтаг. Тебя по имени знает… На ту сторону хочет попасть!