Следом за подругой... 2
Шрифт:
По пути размышляла, говорить ли о произошедшей ситуации мужьям? Если не расскажу, будет ли это выглядеть как предательство? Или даст зеленый свет наглому волку? А если расскажу, не усугублю ли ситуацию для парня?
Мне было откровенно жаль Рокуса. Ведь я не могла ответить на его чувства, а безответная любовь это больно. Это агония, в которой горишь один, и не можешь от нее избавиться. Умираешь каждый раз, когда видишь равнодушие в глазах любимого. Но добровольно идешь на смерть, смиряешься с болью, лишь бы просто увидеть того, кто завладел твоим сердцем и к кому стремиться душа. Конечно, если
Все мужья были в сборе, и уже сидели за столом в ожидании меня. Сев за стол, посмотрела на Рата. Интересно, как скоро Фантон сообщит своему альфе о произошедшем инциденте? И сообщит ли вообще?
– Приятного аппетита! – Пожелала своим мужчинам, стараясь не смотреть им в глаза.
Мне не хотелось что-то скрывать от них, это жгло изнутри, свербило, и просилось наружу. Не хорошо в отношениях заводить какие-то тайны. Но если эта тайна не только моя, имею ли право о ней рассказывать? Не наврежу ли этим второй стороне?
– Милая, тебя что-то волнует? – Спросил проницательный Вереш. – Расскажи нам, не бойся.
– Все хорошо, - улыбнулась ему вымученно. – Находясь наедине с собой, поняла, что тоскую по дому. Соскучилась по родной природе. Поэтому чувствую себя немного разбитой.
Вот вроде не соврала, а сказала только часть правды, а на душе погано стало. Не лучшая это идея, что-то скрывать. Да и не такой я человек, который сможет беспрепятственно, и без урона по себе, что-то не договаривать.
– Что-то еще? – Ожидающе посмотрел на меня Вереш, и чуть заметно кивнул. Видимо часть моих мыслей все же долетела до него.
– Да, тут такое дело, - замялась, подбирая слова. – Пока я находилась в саду, ко мне подошел один член стаи. Он мне признался в любви. Я старалась его образумить, но он сказал, что ему не нужна истинная, так как очень сильно любит, и во мне нашел свою идеальную женщину.
Раздался звон, метала о тарелку, а после скрежет зубов. Перевела взгляд на Рата, и ужаснулась его яростного выражения на лице. Внутренне сжалась, и готовилась к любому развитию событий.
– Кто он? – Спросил сквозь зубы. – Кто, Василиса? Я должен посмотреть этому предателю в глаза.
– Рат, не горячись, - строго сказал Вереш. – Вася, что ты ответила на его признание?
– Я сказала, что у меня уже есть мужья. Что он будет счастлив с той, кого ему подобрала судьба, - честно сказала Верешу, смотря в любимые глаза. Сейчас на Рата смотреть было страшно. Он не контролировал свою силу, и воздух буквально искрился от его ярости.
– Мне надо знать его имя, - прорычал Рат.
– Рат, милый, пожалуйста, успокойся, - старалась говорить как можно мягче, стараясь усмирить проснувшегося зверя. – Этот мальчик ни в чем не виноват. В этом мире так мало женщин, что возможно для него любая могла бы стать предметом любви.
– Но он выбрал тебя,- рыкнул он. – Пошел против своего альфы. Позарился на чужое! На то, что ему не принадлежит!
– Рат, действительно, не горячись, - постарался усмирить его Нир. – Василиса тут ни при чем, а ты ее сейчас пугаешь. Зачем ты на нее рычишь? Используй силу альфы, и узнай все сам. Не стоит давить на нее. Не хочет, пусть не говорит. Даже если
– Невиновного? – Закричал Рат. – Слушай, клыкастый, не лезь лучше! Я с твоим присутствием в жизни жены не смирился. А тут какой-то малец хочет ее себе забрать! Голову откушу любому!
– Рат, любимый, не горячись, меня никто не забирает, он просто признался в своих чувствах, которые безответны. Ты же знаешь, что мне и вас много, - подошла к нему, и села на колени. Может получиться усмирить зверя лаской?
Рат прижал меня к себе, уткнулся в шею, и стал дышать глубоко и часто. А я не понимала его реакцию. Ведь в этом мире принято многомужество. Почему такая ревность? Откуда такие собственнические замашки? Может, потому что он альфа?
– Хорошо, я сам все узнаю, - уже спокойней сказал мой волк, но все равно недовольное рычание пробивалось. – Прости, малышка, что напугал тебя! Я не хотел! Когда начинаю думать о том, что кто-то еще к тебе прикоснется, меня просто рвет от ярости.
– Все хорошо! – Прошептала ему на ухо, и обняла за шею, прижавшись всем телом. – Только, пожалуйста, не пугай меня так больше. Ты выглядишь очень устрашающе, когда злишься.
– Конечно, любимая, постараюсь держать себя в руках, - кивнул он, прижимая к себе еще сильнее.
– Ну, вот и поужинали, - сказал весело Талькант и поднялся из-за стола. – Как-то аппетит пропал после всех нервных сцен. Вася, может, в саду прогуляемся?
– Не надо в сад, - тут же нервно ответила. – Пойдем лучше в первый храм. Я обещала Уркату помощь!
– Ну, хорошее дело, - кивнул Талькант. – Пойдемте, поработаем. Сделаем хорошее дело, может и аппетит появится.
Никто не стал возражать. Мы молча поднялись из-за стола, и вошли в портал открытый Талькантом. Зайдя в храм, поняла, что это было лучшее решение, которое только я могла сгенерировать в той ситуации.
Главный зал хоть и был разрушен, но мощь и сила чувствовались, несмотря на всю плачевность состояния помещения. Было ощущение, что ты прикасаешься к чему-то настоящему, бесконечному. Хоть я и знала богиню, в чей храм сейчас ступила, все равно не могла отделать от светлых чувств, которые накрыли с головой. Именно тут, я почувствовала, насколько наши проблемы мелочны. Все они решатся со временем. Надо просто отпустить ситуацию, перестать барахтаться. Все наши действия похожи на мельтешение муравьев. Мы все куда-то спешим, чего-то хотим, стремимся к чему-то. Наши жизни рушатся, и возрождаются. И что наша жизнь, по сравнению с вечным? Ничто! Миг. Именно здесь, сейчас я почувствовала единение с этим миром. Ощущение было, что он прошел через меня, и оставил частицу внутри.
– Василиса! – Услышала радостный голос Урката. – Ты пришла!
– Здравствуй! – Улыбнулась ему, и обняла своего друга. – Я же обещала. Вот, за одно и помощников привела. Мне ведь ты запретил помогать.
– Нечего женщине таскать мусор, и носиться с тяжелым ведром, - засмеялся Уркат. – Хотя, я знаю, что ты другого мнения. Но наш мир другой. И тебе придется к нему привыкнуть.
– Ну, хотя бы ужин ты позволишь мне приготовить? – Посмотрела в его замечательные перламутровые глаза.