Следопыт (худ. В. Клименко)
Шрифт:
— Роса не видел убивай. Прятайся. Красный человек прятайся, зачем стыдно бледнолицый?
— Дело не в стыде, я просто боюсь, что они не успели спрятаться. Ваше нападение было таким неожиданным.
— Тускарора! — явно восхищаясь сметкой мужа, с, улыбкой произнесла Роса. — Разящий Стрела великий воин!
— Но ты сама слишком добра и мягкосердечна для подобной жизни. Роса; ты не можешь быть счастлива, когда такое творится.
Роса помрачнела, и Мэйбл показалось, что глаза индианки засверкали
— Ингизы очень жадный — отнимай лес, охота; гони шесть племя туда, где солнце сядет; злой король, злой люди. Бледнолицый — ух как плохо!
Даже в те отдаленные времена Мэйбл знала, что в словах индианки много горькой правды, но она была достаточно осведомлена, чтобы понимать, что в этом, как и в сотне других случаев, монарха обвиняли в поступках, о которых он, скорее всего, даже не подозревал. Слишком живо ощущая справедливость упрека, чтобы пытаться возразить, Мэйбл обратилась мыслями к собственной участи.
— Но что ж мне делать. Роса? — спросила она индианку. — С минуты на минуту ваши могут напасть на блокгауз.
— Блокгауз хорошо, скальп не снимай.
— Но ирокезы скоро убедятся, что в нем нет никакого гарнизона, если только они этого сейчас не знают. Ты же мне сама объявила, сколько человек осталось на острове. Ведь это Разящая Стрела сказал тебе.
— Разящий Стрела знай, — отвечала Роса, подняв шесть пальцев, чтобы указать число мужчин. — Все красный человек знай. Четыре скальп нет, два имей!
— Молчи, Роса! От одной этой мысли у меня леденеет кровь. Ваши могут не знать, что я здесь одна, они подумают, что со мной дядя и квартирмейстер, и подожгут блокгауз, чтобы выкурить их отсюда. Я слышала, что в деревянных укреплениях больше всего надо опасаться огня.
— Блокгауз не гори, — спокойно отвечала Роса.
— Как знать, добрая моя Роса, и я ничем не могу им помешать.
— Блокгауз не гори. Блокгауз хорошо, скальп не снимай.
— Но объясни, почему, Роса! Я боюсь, они его, сожгут.
— Блокгауз мокро, много дождь, дерево сырой — плохо гори. Красный человек знай очень хорошо потом не гори, чтобы ингиз не знай — ирокез был здесь. Отец вернуться, ищи, нет, блокгауз. Нет, нет, индей очень хитрый, ничего не трогай.
— Понимаю, Роса, и очень бы хотела, чтобы ты оказалась права, потому что отец, если он останется жив… но, может быть, он уже убит или захвачен в плен?
— Отца не трогай — не знай, где ушел; вода следа нет, красный человек не находить. Блокгауз не гори. Блокгауз хорошо, скальп не снимай.
— Ты думаешь, я буду здесь в безопасности до прихода отца?
— Не знай. Дочь лучше сказать, когда отец иди назад.
Мэйбл смешалась под пристальным взглядом черных глаз индианки; у нее возникло неприятное подозрение, что Роса пытается выведать
— Это они! — воскликнула девушка. — А может быть, Роса, это дядя или квартирмейстер. Сейчас я даже мистера Мюра обязана впустить.
— Почему не посмотри? Много дырка — нарочно сделан, Мэйбл поняла ее с полуслова и, подойдя к одной из нижних бойниц, прорезанных в той части пола, что выступала над первым этажом, осторожно приподняла брусок, обычно закрывавший отверстие, и посмотрела, что происходит внизу у двери. По тому, как Мэйбл вздрогнула и изменилась в лице, индианка догадалась, что там ее соплеменники.
— Красный человек, — сказала Роса и предостерегающе подняла палец.
— Четверо. Все страшно раскрашенные и с кровавой добычей. Разящая Стрела с ними.
Роса, ринувшись в угол, где лежали запасные ружья, схватила карабин, но, услышав имя мужа, замерла на месте. Впрочем, она колебалась недолго, шагнула к бойнице и хотела было уже просунуть в нее ствол, но возмущенная Мэйбл схватила ее за руку.
— Что ты делаешь, Роса! — воскликнула девушка. — Не поднимай руки на мужа. Пусть уж лучше погибну я.
— Не трогай муж, — отвечала Роса с легкой внутренней дрожью. — Не трогай красный человек. Их не стреляй — пугай только.
Поняв намерение Росы, Мэйбл не стала более противиться. Просовывая ружье в прорезь, индианка старалась наделать побольше шуму, чтобы привлечь внимание индейцев, и только затем спустила курок. Но, едва прогремел выстрел, Мэйбл стала укорять подругу, хотя та сделала это только ради нее.
— Ты же сказала, что не будешь стрелять, — сказала она. — А если б ты попала в мужа?
— Роса еще не стреляй, а они все беги, — с улыбкой отвечала индианка и, подойдя к другой бойнице, чтобы взглянуть, что делают ее соплеменники, от души расхохоталась. — Гляди, гляди, все спрягайся кусты, все воин. Думай, Соленый Вода и офицер тут. Теперь осторожна будет.
— Слава богу! У меня есть хоть несколько минут, чтобы помолиться и не умереть, как Дженни, помышляя лишь о жизни и земном благополучии.
Роса отложила ружье и уселась возле ящика, на который опустилась обессилевшая Мэйбл; радость, как известно, вызывает не менее сильную реакцию, чем горе. Индианка устремила испытующий взгляд на нашу героиню, и Мэйбл показалось, что лицо Росы стало суровым и вместе с тем озабоченным.
— Разящий Стрела великий воин, — важно произнесла жена тускароры. — Все девушки племя на него гляди. Бледнолицый красавица тоже имей глаз?
— Что ты хочешь сказать, Роса? Почему ты так на меня смотришь?