Следопыты Ильменских гор
Шрифт:
— В далёкую геологическую эпоху, миллионы лет тому назад, на месте нынешних Ильменских гор простиралось обширное море. На дне его накапливались толщи осадков — известняков и песчаников. Бывали периоды, когда море отступало, и тогда дно его становилось сушей. Потом опять приходило, море. Прошли ещё миллионы лет. В результате горообразовательных процессов земная кора сложилась в морщины и складки: возникли горы.
Из недр земли в древние породы вторгалась огненно-жидкая масса — магма. Застывая, она образовывала кристаллические горные породы.
В
Настоящее геологическое строение Ильменских гор и явилось в результате сложных геологических процессов, длившихся многие миллионы лет. Екатерина Константиновна наклонилась, подняла с земли камешек серовато-белого цвета, с чёрными блестящими крапинками.
— Это миаскит — основная порода Ильменского хребта.
Девочки рассматривали поднятый камень.
— Да это же слюда! — вдруг воскликнула Лиза, присмотревшись к чёрным крапинкам.
— Совершенно правильно, чёрная слюда, — ответила Екатерина Константиновна, — миаскиты состоят из трёх минералов: нефелина, полевого шпата и слюды. Интересно, что эта редкая порода получила название миаскита — от реки Миасс. По имени реки названы и город и станция. Видели вы памятник Владимиру Ильичу на склоне горы?
— Видели, видели, на другой же день, как приехали. И потом там бывали...
— Постамент памятника Владимиру Ильичу Ленину сооружён из этой красивой породы. Здание нашего вокзала выстроено тоже из миаскита.
— А другие породы встречаются в Ильменских горах? — спросила Уля.
— Да, конечно, много и других пород, но наиболее распространённые, кроме миаскита, гранито-гнейсы и сиениты.
Из гранито-гнейсов сложена Косая гора. Между миаскитами возвышенных частей Ильменского хребта и гранито-гнейсами Косой горы лежат породы сиенитов.
Со всеми этими породами, а также и с минералами, в них залегающими, мы познакомимся в копях. Вы видели образцы их в нашем музее, много читали о них... Но ни один музей, ни одна книга не дадут такого яркого представления о горных породах и минералах, как копи.
Только я заранее вас предупреждаю, чтобы вы потом не разочаровались. Не ждите, что копи усеяны драгоценными камнями. Надо долго рыться и искать, чтобы найти какой-нибудь редкий минерал...
Экскурсантов догоняла запыхавшаяся студентка Люся.
— Я боялась, что не застану уже вас. Екатерина Константиновна, на какую копь вы их поведёте?
— На Блюмовскую копь.
— А на Прутовскую не пойдёте?
— Нет, ведь это совсем не по дороге, совсем в другой стороне...
— Екатерина Константиновна, я хочу вас просить: не ходите вы сегодня с ними на Блюмовскую копь.
— Не ходить? Почему? — удивилась Екатерина Константиновна.
— Завтра утром наша геологическая партия отправляется на Ишкульский кордон. И я, конечно, тоже. А я девочкам обещала пойти с ними на Прутовскую копь. А раз уже обещала — надо выполнить.
— Вот в чём дело! — засмеялась Екатерина Константиновна. — Обещания, конечно, надо выполнять. Идите, Люся, сегодня с ними вы на Прутовскую копь. А завтра или послезавтра я схожу на Блюмовскую.
И вот студентка Люся Замятина повела девочек на старейшую копь заповедника, которой насчитывается до 200 лет со времени её основания. К экскурсии присоединилась группа рабочих из Бакала. Подошли к железнодорожному мосту, прошли через речку Большую Черемшанку, лесом вышли к берегу Ильменского озера. Проторённая дорожка вскоре влилась в старую Чебаркульскую дорогу. Лес становился всё гуще, полянки заросли высокой, никем не примятой травой. Повеяло сыростью и прохладой. Кое-где высились серые скалы, поросшие мхом.
Девочки вспомнили историю Ильмен, рассказанную им Люсей ещё в вагоне. И теперь им живо представилось прошлое этого края. Глухая, почти непроходимая чаща, сосны и берёзы. Среди них тропки, проложенные зверем. С трудом пробирается по этим дебрям разведочная партия, разыскивающая слюду. Вот люди выходят, наконец, на Чебаркульскую дорогу. С ними и казак Прутов. Он случайно находит дорогой кристаллик топаза. Впоследствии его закопушка превратилась в обширную копь, которая на старинных картах обозначалась: «Прутовская яма».
— А вот мы и пришли, — объявила Люся.
Перед нами лежала знаменитая Прутовская копь, одна из первых копей в Ильменских горах. Вокруг неё густой старый лес. Особенно выделяются огромные, в два обхвата, сосны, бывшие, вероятно, свидетелями первой находки топазов. Копь эта, полностью выработанная, видимо, давно не расчищалась, заросла молодыми рябинками и черёмухами, кустами малины, высокой травой, цветами, камни обросли мхом.
— Люся, что это значит? — спросила Катя. — На сосне прибита дощечка, на ней стоит «№ 74» и ещё что-то написано.
— № 74 — это номер копи, а дальше идёт перечень важнейших минералов, которые находятся в ней. Я вам уже говорила, что со времени основания заповедника копи расчищаются, нумеруются. У каждой копи висит теперь табличка с ее номером. На деревьях укреплены стрелки, указывающие направление к той или иной копи.
Прутовская копь состоит из двух выработок. Из них наиболее интересная западная. К ней-то и привела Люся девочек. Длина её около 20 метров, глубина в некоторых местах достигает 8 метров. Кое-где видны сохранившиеся остатки старинных креплений. Стены копи, сложенные огромными глыбами серых гранито-гнейсов, иногда близко подходят одна к другой и образуют глубокую и узкую щель. На дне копи, куда редко заглядывают лучи солнца, тускло зеленеет какой-то камень. Девочки по уступам забрались в копь и разбежались по её дну.