Следствие по щучьему велению
Шрифт:
– Дети, обедать!
Емеля вздохнул. Хоть он и имел представление о правилах поведения за столом, но выполнять их со всей тщательностью считал излишним. Да и тренировки у него не было. Если мама иногда заставляла его дома есть с ножом, то он сначала резал котлету на много кусочков, а потом привычно орудовал вилкой, которую держал не в левой, как положено, а в правой руке.
Но, к счастью, на второе было не мясо, а какие-то запеченные в тесте мелкие штучки, вроде рыбы. Все ели их без ножей, просто вилками.
– Это вы готовили? – спросил Емеля Галкину маму. – Очень вкусно.
– Спасибо, ты очень воспитанный мальчик! – умилилась она. – Да, готовила я. Это мидии и морские гребешки. Вообще-то я не очень умелая кулинарка, но готовить их очень просто – разогреть в микроволновке, и все.
За десертом – мороженым с фруктами – Галкин папа спросил:
– Красивый у нас дом, правда?
– Папа!.. – воскликнула Галка. – Разве можно так спрашивать?
– А что такого я спросил? – смутился папа.
– Я и сам хотел об этом сказать, – кивнул Емеля. – Очень красивый дом. Хорошо, что вы все здесь восстанавливаете, а не строите что-нибудь современное и обыкновенное. Это ведь неинтересно.
Галкин папа чуть не подпрыгнул на стуле. Видно было, что эта тема его волнует.
– Вот именно! – воскликнул он. – Я ведь как думаю: не зря люди веками учились дома строить. Это не тяп-ляп и готово! А некоторые думают, что старинные дома надо или разрушать, или, в крайнем случае, одну только коробку от них оставлять. В этом деле каждый гвоздик значение имеет. Чужой труд уважать надо, даже если он сто лет назад пользу приносил.
– Опять ты о своем, – покачала головой Галкина мама. – Мальчику это вряд ли интересно.
– Умному человеку все интересно, – не согласился Галкин папа. – А Емельян, я смотрю, умный парень. Я рад, что наша Галка с ним подружилась. А то волновался перед поездкой: останется девчонка одна, только и дела у нее, что в школу ходить да английским заниматься. Скучно же! Я ей хотел какой-нибудь сюрприз приготовить на время нашего отсутствия, да не успел. Дел было много перед отъездом, настроение не очень… Мозгов не хватило что-нибудь для нее устроить. Что ни придумывал, какие планы ни рисовал, так ничего и не вышло – только бумагу зря перевел.
Эти слова почему-то насторожили Емелю. Но что в них показалось ему странным, он понять не успел. А тут и мама Галки перевела разговор на другую тему – наверное, свою любимую.
– Жалко только деревья реставрировать. Они же не виноваты, что кому-то мешают.
– А кому они мешают? – удивился Емеля.
– Неловко сказать, но – мне, – улыбнулась Галкина мама. – Мужу так понравилась эта усадьба, что он не обратил внимания на тополя. А ведь это готовая аллергия! Представляешь, что будет здесь через месяц, когда полетит пух? И здоровый человек с трудом это выдерживает, а мне придется просто в противогазе ходить.
– Как же можно отреставрировать деревья? – спросил Емеля. – Вы, наверное, хотите сказать: спилить?
– Нет, об этом не может быть и речи! Они не гнилые, не сухие, а совершенно здоровые и не должны страдать от моей болезни. Мы наймем рабочих, они их специальными машинами аккуратненько выкопают и перевезут на другое место. А сюда привезут – ну, скажем, липы.
– Вы лучше с врачом про липы проконсультируйтесь, – посоветовал Емеля. – Чтобы второй раз не пришлось выкапывать. У моей мамы тоже аллергия, так ей врач подробный список написал – что можно нюхать, что нельзя. Длинношерстных собак, например, нельзя…
– С собаками у всех проблемы, – развела руками Галкина мама. – Хорошо, что Игорь, – она кивнула на мужа, – увлечен своей реставрацией и даже не думает о собаке.
– Как вы сказали? – дрогнувшим голосом переспросил Емеля. – Игорь?.. И он увлекается реставрацией?!
– Мы так хорошо разговорились, – засмеялась она, – что даже забыли представиться. Конечно, Галиного папу зовут Игорь. А меня Анжелика.
«Почему – конечно?» – подумал кто-то внутри Емели.
Сам Емеля в эти секунды думать не мог: он сидел, как громом пораженный.
Глава Х
Трудный легкий разговор
Кого-кого, а родителей выражением лица не обманешь.
Хоть Емеля уже два дня изо всех сил старался улыбаться и заставлял свои глаза лучиться бодростью, ничего у него не получалось.
– Что случилось? – встревоженно спросила мама. – Неужели ты получил двойку? Интересно, как тебе это удалось?
Папа строго взглянул на маму.
– Как будто неуспехи могут быть только в учебе! Как твои дела в кружке? – участливо спросил он Емелю. – Наверное, пошли очень сложные узоры? Если бы у меня было зрение получше, я бы тебе помог…
– Какие узоры? – спросил Емеля.
– Ну, эти… Бисероплетенческие. Представляешь, какое у меня будет лицо, когда я стану вдевать леску в эти, как их… Бисеринки, бисерята?
– Нормальное лицо, – хмуро произнес Емеля. – Бисероплетение – это даже лучше, чем… другое занятие.
Он хотел сказать «чем поиски клада», но сдержался. Зачем зря пугать родителей?
– Тогда почему ты не ходишь в кружок? Анна Борисовна просила передать, что она и девочки будут тебе рады, когда бы ты ни пришел.
Что и говорить, сумел папа морально поддержать Емелю!
– Не дождутся! – буркнул он.
– Емеля, скажи честно, у тебя опять собачьи неприятности? – спросила мама. – Тебе не разрешают гулять с твоей Тяпой?
– Да нет, разрешают… – пожал плечами он.
– Уже пора и нас на вашу прогулку пригласить. Помнишь, с чего вся эта история с Тяпой начиналась? А табличка «Выгул собак запрещен» еще висит?
– Поменяли. Теперь написано «Выгул родителей запрещен».
Мама с папой с готовностью заулыбались, а Емеля сохранил полную серьезность.