Следствие по всем правилам
Шрифт:
— Ну, расскажи еще что-нибудь, Профессор.
— А что?
— Все равно, — вздохнула Марина.
— Могу про хвойные, хочешь?.. Ты знаешь, что это самый древний на Земле класс деревьев? Самый, самый! Только подумай: не было людей, обезьян — вообще класс млекопитающих еще не развился, ползали медузообразные твари, а они уже были!.. Вот эта ель: ей двести лет, минимум. Представляешь?.. Проклюнулась ее первая иголка из семени, когда тут непроглядная чаща были, тысяча семьсот какой-то год!.. А ель себе росла и росла и с самого первого своего часа вырабатывала
— А ты знаешь, Лаптев, — тихо сказала Марина, — что Джульетте было тринадцать лет, а Ромео — пятнадцать?
— Что ты хочешь этим сказать?..
— Совсем не то, что ты подумал, — она усмехнулась. — Ты вот ахаешь: ель живет двести лет! А тебя не удивляет, что всего за пятнадцать лет из крошечного зародыша — одной единственной клеточки! — развивается глубоко мыслящее существо? Способное любить и сделать выбор?.. А его насильно пеленают, — прибавила она с горечью. — «Ты еще маленькая! Ничего не понимаешь! Помалкивай!..»
Андрей, наверное, выглядел, по выражению Тулупчикова, «глупее паровоза», потому что Марина повернулась и пошла с залитой светом площади.
Они молча пересекли длинный сквер до конца, спустились по каменной, запушенной снегом лестнице и потом долго, замедляя шаги, брели по роще, пока тропа не привела их к Терему.
Андрея приводила в отчаяние своя беспомощность, мучило неумение выразить то, о чем так много и хорошо думалось в минуты уединения.
Вдруг Марина остановилась и пристально посмотрела ему в глаза.
— Хочешь, скажу что-то?..
Андрей почему-то испугался, как в детстве, когда не разрешал матери дочитывать сказки со страшным концом.
Затеялся легкий верховой ветерок, и тотчас оживились, закрутили головами петухи на Тереме, громко и скрипуче делясь впечатлениями. Марина задумчиво обметала красной рукавичкой снег с крутых ступенек пожарной лестницы, и он неслышным сухим дождем осыпался вниз.
— Нет, Лаптев, ничего не скажу. Передумала, — Марина отряхнула рукавички и насмешливо прибавила: — Еще запрезираешь, я с горя тогда умру!
И снова перед Андреем стояла надменная одноклассница, привыкшая к восхищению и послушанию.
— Завтра рано не приходи: я засоня!
Андрей покорно кивнул, так и не придумав, что сказать, а Марина, плавно взмахнув рукой, исчезла.
Хищно грохнула дверь, грубо отсекая сегодняшний странный вечер, и тишину, и снег, и тот необъяснимый и пугающий взгляд Марины, который безвозвратно изменил что-то в их отношениях…
День второй
«Утро 2-го января началось так же, как 1-го: со звонка Ягодкина».
Петька проснулся и, не открывая глаз, прислушался: звонил будильник тревожно и пронзительно.
«Андрюшкины штучки», — Лаптев-младший вслепую пошарил на тумбочке, чтобы схватить и обезвредить нарушителя спокойствия, но будильник невозмутимо отсчитывал секунды, а гладкая прохладная кнопка мирно покоилась на его макушке.
«В прихожей заливается», — наконец догадался Петька. Он сладко потянулся и поглубже зарылся в одеяло: мама откроет!
Мимо дверей торопливо прошелестели шаги. В прихожей заговорили.
— Петруша, — негромко, чтобы не разбудить старшего сына, позвала Татьяна Ивановна. — Там — Миша.
Лаптев-младший зарычал. Пора отучить этого Ягодкина ни свет ни заря будить людей!..
Миша Ягодкин напоминал снеговика, который нечаянно попал в теплый дом. Там, где он стоял, уже натекли две небольшие лужицы талой воды, а снежинки, прилепившиеся к воротнику и шапке, постепенно уменьшались в размерах, превращаясь в крохотные прозрачные бисеринки.
— Альбатроса я сейчас прогулять повел… — с ходу запел Миша.
— Еще одну срубили?! — испугался Петька.
Ягодкин крутнул головой.
— Зажегся свет на чердаке у Маринки в ба-ба-ба-шенке…
— Говори нормально! — рассердился Петька.
— Вчера в-вечером и-и сегодня… Й-а Альбатроса п-прогуливал… — и далее Миша поведал о том, что по чердаку северной башни, где живет Маринка Баркина, ходил кто-то неизвестный. С фонариком.
Командир группы почувствовал, как дело снова «запахло керосином»: тюк, который накануне затаскивали в подъезд две подозрительных личности — раз! Голубая метелка, которую нашел Андрюшка, — два! Теперь свет на чердаке…
— Я — сейчас! Надо проверить! — он исчез и через минуту появился обутым и одетым.
— А Т-тулупчиков? — напомнил Миша. — За-зару-гается.
— Боишься? — сощурился Петька.
Миша Ягодкин покраснел, а глаза подозрительно заблестели.
— Вместе до-оговаривались…
— Сначала разведаем, потом скажем!
Но сбежать тайно не удалось. Татьяна Ивановна стояла в дверях:
— Куда?.. А завтракать?
— Альбатрос заболел! — на ходу сочинил Петька. — Уже лапы вытянул и глаза закатил, — продемонстрировал для убедительности он. — Наверное, мышь несвежая попалась.
— Надо немедленно вызвать ветеринарного врача, — решительно заявила Татьяна Ивановна. — Подождите, я номер в справочнике посмотрю…
Миша открыл было рот, но Петька так пихнул его в бок, что он чуть не подавился.
— Давай ходу!
Они кубарем скатились с лестницы и бежали еще некоторое время, пока Миша не запнулся и не проехался на животе по обледенелой асфальтовой дорожке.
«Новости были „на большой“, и мысли у меня закрутились субсветовой скоростью».