Следуя течению реки
Шрифт:
– А куда вы собираетесь? – сзади послышался голос Исами, который вышел в коридор, как и остальные члены семьи.
– Я беру Казуки и еду к отцу, чтобы оставить его там, – дальше он говорил тише, – А на вас я оставлю уборку дома и подготовку к завтрашним похоронам.
Исами кивнул, он хотел что-то сказать, но его голос дрогнул:
– Госпожа не заслужила такой смерти…
– Я знаю, – к глазам Шо снова начали подступать слёзы, – Это всё моя вина.
– Нет, господин! Это я! Это всё я! Я не досмотрел… – перед лицом Исами резко возник палец господина,
– Нам с Казуки уже пора, – взяв безвольную руку мальчика, Шо вышел из дома под навес.
– Господин, вот ключи от машины, – Такаши с поклоном протянул ключи своему патриарху.
Быстрым шагом, чтобы не промокнуть под дождём, они дошли до машины – это был тёмно-синий седан отечественного производства, и Шо усадил сына на заднее сиденье. Исами тем временем загружал вещи для поездки в багажник. Хокори сел на место водителя, отказав своему капитану поехать вместе. Уже заведя автомобиль, он опустил окно и обратился ко всем:
– Я очень на вас надеюсь, кроме вас мне больше некому доверять.
– Да господин, мы не подведём вас! – все присутствующие члены семьи Хокори поклонились и продолжали так стоять под ливнем, пока машина не скрылась из виду.
Отец и сын направлялись на юг, в сторону города Хирацука префектуры Канагава.
II
Прибыв к полудню, машина остановилась напротив небольшого двухэтажного домика, в котором жил его отец, дед Казуки, Бенджиро Хокори. Шо вышел из автомобиля, оставив сына внутри, и позвонил в домофон внешней двери. Целую минуту никто не отвечал, как вдруг зазвучал раздражённый, но такой знакомый голос:
– Кто это? Если вы снова пришли к моему дому, чтобы впарить ваше бесполезную туфту, то проваливайте!
– Ээм, это я, Шо… – Хокори был неслабо ошарашен таким необычным приветствием. Да, его отец всегда был раздражительным, но после смерти матери Шо, когда тому было всего десять, Бенджиро стал совсем замкнутым и недоброжелательным. В четырнадцать лет будущий патриарх одной из самых влиятельных семей Токио ушёл из дома и подался в якудза, порвав почти все связи со своим отцом. Несколько раз они, конечно, виделись, но на то были веские причины, такие как свадьба Шо и Манами и рождение их первого и уже последнего ребёнка.
– А? Что? Шо? Решил навестить своего старика, засранец. Неужели тебя наконец припёрли? – Хокори-старший открыто язвил.
– Да, отец.
Ничего не ответив, домофон выключился, через пару секунд послышался звук открывающейся двери, и во дворик вышел сам Бенджиро. Пройдя по маленькой тропинке, он упёрся в деревянную «калитку». Их разделяло всего несколько сантиметров дерева, но годы жизни порознь ощутимо давили на обоих. Наконец раздался щелчок замка, и Шо аккуратно отворил дверь. Перед собой он увидел недовольное лицо старика. Морщины, обвисшая кожа, редеющие седые волосы и жиденькая бородка – всё в нём выдавало мужчину почтенного возраста, много злившегося и недовольного своей жизнью. Он был одет в старый свитер и широкие клетчатые штаны, а руки держал за спиной. Бенджиро злобно
– Чего приехал?
Конечно, никаких объятий и радостного привета Шо и не ожидал, но всё равно было неприятно вот так вот здороваться спустя столько лет.
– Здравствуйте, отец, – Шо поклонился, старик на это ничего не ответил, – Мне нужна ваша помощь.
– Решил обратиться к своему отцу за помощью? Думаешь, я стану тебе помогать? Я что, похож на мецената, спонсирующего якудза?
– Мне нужно оставить у вас Казуки.
– Хах, уже не можешь справиться со своим ребёнком? Или Манами наконец от тебя ушла, придурка такого, – от последней фразы дед явно пришёл в восторг.
– Манами умерла…
Бенджиро сделал неуверенный шаг назад и прикоснулся рукой к груди, у него перехватило дыхание, и, медленно развернувшись, он поплёлся обратно в дом. Бросив взгляд на машину, Шо решил оставить пока сына в ней и пошёл за отцом. Хокори-старший стоял, прислонившись к стене, и тяжело дышал, периодически ему не хватало воздуха, тогда он делал глубокий вдох.
– Ккак это произошло? Что случилось?
– На наш дом напали, и её убили, – Шо помедлил, – Застрелили из пистолета почти в упор.
Старик закрыл глаза, и из-под его века потекла слеза.
– Ты убил этого ублюдка?
– Нет, только руку успел отрубить.
– Ты даже не смог отомстить за смерть своей жены! Никчёмный слабак! – Бенджиро наконец повернулся лицом к сыну. – Какого чёрта ты позволил такому случиться?! Это всё твоя вина! Твоя! Это ведь наверняка были якудза или какие-то ещё бандиты! Ты преступник, и это твоя расплата! Ради этого ты бросил меня много лет назад?!
– Отец… – Шо попытался подойти поближе, но Бенджиро отмахнулся рукой.
– После смерти твоей матери, я чувствовал себя крайне погано, это если ещё не говорить о твоём уходе на тёмную сторону… – он уже говорил более спокойно, а с каждым словом чувствовалась всё большая горечь. – Но потом ты женился, и родился Казуки. Это вселило в меня хоть немного веры, когда я видел твою красивую жену и новорождённого внука. И ты даже это смог разрушить! Чёртов якудза! Я не желаю больше тебя видеть в своём доме! Убирайся! Убирайся!
Бенджиро замахнулся и ударил кулаком по лицу Шо, тот не шелохнулся, но не потому, что удар был слабым, а потому что он понимал свою вину. Старик плакал и продолжал бить в грудь сына.
– Отец, я хочу отдать вам Казуки, ему опасно сейчас рядом со мной, поэтому будет лучше, если он поживёт у вас.
Хокори-старший поник, вытер лицо рукавом свитера и, обойдя Шо, направился к машине. Казуки сидел в салоне с абсолютно пустым взглядом, направленным в никуда, он так и не сказал ни слова с прошедшей ночи. Его сознание куда-то улетело или же растворилось, оставив тело здесь, на Земле. Мальчик превратился в безжизненную куклу, с которой можно делать что угодно, а он бы даже не пикнул. Дверь автомобиля распахнулась, и в просвете показалась голова дедушки, который изо всех сил старался улыбаться: