Следуя высшему замыслу
Шрифт:
Света отвела взгляд на секунду, словно бы в чём-то усомнилась, но вскоре вернула его обратно на мои глаза.
– Как ты сказал? Выжечь человеческую сущность? Разве она может помешать в учёбе и в жизни?
– Может, ещё как. Человек – бунтарь по сути своей. Его стремления… отличаются от стремлений высших существ. Его взгляд на мир отличается не меньше. Он не поймёт того, что нам предстоит узнать. У него есть свой предел.
Света подошла ко мне ближе. Её взгляд стал ещё увереннее обычного.
– Если эта жертва является единственным препятствием для нас, то я готова её принять. Помнишь, что я говорила тебе когда-то? «Пообещай мне,
– Помню.
– Ты сказал тогда, что не можешь этого обещать. Видите ли, логика намерений слабее логики обстоятельств. Но… – Света улыбнулась. – Не знаю, нарочно ли ты так или это случайность, но ты подарил нам с тобой даже не десять лет спокойствия. Ты подарил нам миллионы лет.
Я усмехнулся.
– Так ли уж учёба является спокойствием?
– Конечно! Разве у тебя есть сомнения? Разве ты считаешь, что мы будем бесконечно находиться в одном и том же положении? Не сможем посвящать себя самим себе и друг другу и родить там детей?
– Я не знаю свойств того мира, поэтому не делаю скоропалительных предположений и выводов. Конечно же, я надеюсь, что ты окажешься права. Но ведь отвергать другие ситуации тоже не стоит.
– Давай-ка я тебе обосную, почему всё может оказаться именно так, как предполагаю я. Помнишь нашу с тобой учёбу? Мир, в котором мы учились, содержался на ЭВМ «Турбина». И даже та ЭВМ могла предложить нам огромное количество функций, лишь иногда ошибаясь. А тут технологии высших существ, совершенно несравнимые с нашими! Это же совершенная машина, которая буквально создаст для нас маленький шестой мир-измерение и позволит в жалкий век уместить миллионы лет! Понимаешь, о чём я?
– Понимаю, конечно.
– И именно поэтому я готова принять ту жертву. Если мне придётся лишиться человеческой части разума ради миллионов лет спокойствия и возможности сделать то, для чего я была создана, то я готова. Невзирая на любую боль.
Как говорил Анугиразус, всё возможно, если ты этого хочешь. Я ввёл Свете кровь и наказал подождать день-другой, чтобы она «устоялась» в организме и пустила корни в сам разум. Затем мы улетели подальше от Драконьего Кремля, чтобы нас никто не беспокоил лишними расспросами и не смел оторвать от процесса.
Пусть мне и не пришлось уничтожать Светины глаза (они у неё, в отличие от меня, не были человеческими), мне всё равно пришлось обвязать её «щупальцами» и залезть в её разум вплоть до самых глубин. Она рыдала, дрожала, пыталась вырваться, обдавала окружение жарким пламенем, захлёбывалась в слезах и крови, а я давил на неё, уничтожая человеческую треть её разума.
Это была добровольная пытка, чем-то похожая на дремучий обычай самобичевания ради каких-то сил. Но если самобичевание так и остаётся дремучим обычаем, то выжигание человеческого приводит к поднятию на новую ступень развития. Отказываясь от человеческого (не человечности, прошу обратить особое внимание), мы лишаемся основы для низменного порока, отступаем от природы. Если люди и правда решат когда-то в будущем шагнуть вперёд, реформироваться в суперчеловечество, то в этом и будет их прогресс – отказаться от низменного человеческого и постичь истинное человечное. Как именно – мне теперь уже вместе со Светой придётся думать несколько миллионов лет. Она прошла испытание, переродилась, и теперь, подобно мне, является русской драконицей-карателем.
***
Мир вечной учёбы – мир невероятных чудес и возможностей. И именно здесь подходят к концу воспоминания о моём нелёгком, но от того не менее замечательном жизненном пути. Немудрено, отнюдь не каждому дастся возможность пройти через поле битвы, через встречу с высшими существами, учёбу энерговедению, знакомство с сильнейшим энерговедом человечества и многими известными личностями из третьего мира-измерения. Отнюдь не каждому будет дана честь сразиться с главой драконов-карателей, не каждому будет дарована новая жизнь, не каждый сможет понять истину нашего мироздания, не каждый сможет переродиться и вернуть высшее существо домой.
Важно понять ещё одну истину – я отнюдь не центр мироздания. Россия будет жить и без меня, она будет и дальше идти вперёд, одерживать всё новые победы и восстанавливаться после неизбежных, но немногочисленных поражений. Однако именно на моих плечах лежит задача спасти её от неминуемого краха, продиктованного самой человеческой сутью. Краха, что не виден на горизонте сейчас, в миг золотого века, но неизбежно наступающего, подобно закату солнца. Краха, что будет грозить разрушением и исчезновением всего, что мне близко и дорого. Всего, что делает из меня Виталия Александровича Чудова. И ведь действительно, зачем мне вселенная и невероятные силы, если больше не будет родной мне страны?
Под крыльями высших существ, следуя высшему замыслу, восстал русский дракон-каратель. А что, звучит! Так, пожалуй, и назову свои мемуары, разбитые на две неравные части.
Может быть, я поторопился с тем, что положил самые главные свои воспоминания на бумагу, когда мной ещё не постигнуты многие-многие законы мироздания, когда многое я до сих пор считаю необъяснимым, сказочным, когда знания мои сбивчивы, неполны. Но разве ж не в этом ценность воспоминаний – запечатлеть этап жизни, когда воспоминания ещё свежи, не затуманены познанием и наукой? Наверное, этот вечер можно считать последним, когда мне можно свободно вспоминать прошедшее, не злясь на самого себя за глупые ошибки. Прочитав эти строки через сотню-другую тысяч лет, я наверняка буду считать себя дураком, который поступал совершенно нелогично, позволял себе излишние действия, склонялся к пороку. Кровь будет течь из глаз из-за воспылавшей ярости от этих воспоминаний. Может быть, что я даже уничтожу эти воспоминания, посчитав глупыми и порочными. А может быть буду бережно хранить их в память о прошедшем пути. Но то всё намерения. Так или иначе мне будут диктовать действия обстоятельства. Таков закон мира, что ж тут поделать?
Не хочется отрываться от ЭВМ. Хочется пытаться рассуждать ещё и ещё, пытаться показаться себе будущему не таким глупцом, каким я мог бы показаться себе на первый взгляд. Можно было бы даже, наверное, пытаться описывать мир вечной учёбы, его невероятную гибкость, множество возможностей для обучения, пытаться описывать становление моей со Светой совместной жизни в совершенно новом месте, лишённом всего лишнего и одновременно изобилующем всем необходимым. Но зачем? К чему зря тратить своё и чужое время? Всему должен приходить логичный конец. Что-то, заканчиваясь, даёт начало чему-то другому. Пойду, что ли, с сыновьями поговорю да предприму очередную попытку манипуляции диахроносом.