Следы на дне
Шрифт:
И куда ни глянешь -- бесконечная зелень виноградников. Цепкие лозы стелятся по серовато-бурой земле. Разотрите комочек земли -- перед вами спрессованная, слежавшаяся вулканическая пыль.
Лоза и вулканический пепел (из смеси этого пепла с пемзой получается отличный цемент). Вздыбленные, круто уходящие вверх скалы. Огромные камни, иногда одиночные, чаще по два, по три, а то и целые нагромождения. Седловины гор. Разломы. И голубое высокое небо над иссиня-голубым морем. Люди живут тут издавна.
22. Итак, кратер, чьи отвесные стены местами, к примеру на острове Тира, достигают двухсот пятидесяти и больше метров. Настоящая кальдера, как называют подобного рода кратерные воронки геологи. И достаточно впечатляющая.
И здесь самое время заметить, что Санторин в общем довольно давно привлек внимание ученых. Первым сюда приехал француз Фуке. Он прибыл на Тирасию в 1866 году. А четырьмя годами позже его соотечественник Горсей занялся изучением Тиры. Исследования засвидетельствовали, что в свое время, до того как центральная часть острова ушла под воду, а сам он оказался расчлененным на пять островов и островков, на Тире была довольно высокая цивилизация. Ученые разыскали каменные орудия, черепки расписной посуды, в первую очередь кувшинов, нашли сделанные из окаменевших лавовых выбросов жернова, миски, ступы. В некоторых сосудах так и остались навеки ячмень, горох, чечевица. Были найдены и остатки соломы. И даже медная пила. И бараньи кости и козьи кости. А в одном из домов, вернее, остатков дома, раскопанных близ Акротири, к юго-западу от Тиры, обнаружили на стене фресковую роспись.
Находки свидетельствовали, что древние жители Санторина пользовались гирями, знали меры веса, меры длины. Умели они изготавливать гипс, алебастр, умели возводить своды. Высокого уровня достигало ткачество и керамика.
Последующие изыскания, в частности проведенные в самые последние годы, помогли ученым получить очень любопытные сведения и несколько иного характера.
23. Мы уже упоминали: в Тире издавна существуют карьеры, в которых добывают окаменевший вулканический пепел. Пепел отправляют в Афины, и там он служит сырьем для цемента. Так вот, один из этих карьеров находится в нависшей над морем скале на высоте двадцать пять -- тридцать метров. Скала эта состоит из спрессованного, окаменевшего вулканического пепла и пемзы. Попробовали покопать у ее основания. И тут выяснилось, что первоначальный нижний слой не содержит ни пемзы, ни вулканической пыли: обычная, коричневатого цвета земля вперемешку с камешками.
В 1956 году на Санторине случилось очередное землетрясение. Один из карьеров оказался разрушенным. Слои сдвинулись, и вдруг обнаружились остатки каких-то, несомненно, древних построек, а также несколько человеческих костей, человеческих зубов, наконец, кусочки дерева.
...Наверное, не все знают, что такое углеродный, или, как его называют специалисты, радиокарбонный, метод установления датировок. Тем более что открыт он был относительно недавно, в послевоенные годы.
Где-то в верхних слоях атмосферы под влиянием космических лучей, идущих из глубин вселенной, образуется избыток углерода, который в отличие от обычного имеет атомный вес не двенадцать, а четырнадцать -- $С^14$. Он вступает в соединение с кислородом. Образуется углекислый газ, в котором содержится радиоактивный углерод.
Попадая из воздуха в растения или животный организм, он спокойно пребывает там, вступая во взаимодействие с обычным углеродом, и чувствует себя совсем неплохо до тех пор, пока организм живет, пока идут процессы обмена. Но как только организм погибает, доступ новых порций изотопа углерода прекращается. $С?14$, однако, остается в органических остатках и постепенно, очень медленно начинает распадаться.
Скорость его распада ученым удалось установить. Она -- величина постоянная. На этом, собственно, все и построено. Сличая органические остатки и зная, в каких пропорциях по отношению к обычному углероду должен в них находиться $С^14$, ученые, пользуясь радиоактивным счетчиком, высчитывают, и достаточно точно, когда начался распад, иными словами, когда органическое вещество перестало быть живым.
Вот к этому исследованию прибегли ученые на Санторине. Они подвергли испытанию несколько кусков дерева, извлеченных из-под самых низших слоев пемзы, и пришли к выводу, что, если взять среднюю цифру, эти кусочки дерева относятся примерно к 1400 году до нашей эры с колебанием в пятьдесят -- сто лет в ту или иную сторону.
В 1967 году случилась еще одна находка: обуглившийся ствол небольшого дерева, стоявший, как и положено дереву, вертикально. Это означало, что дерево было живо в тот безрадостный час, когда его залила лава. Естественно, что датировка этого дерева приобрела особый интерес.
Так вот, средняя цифра -- 1559 -- 1456 годы до нашей эры с колебанием в 43 -- 44 года в ту или иную сторону.
24. Но и это еще не все. Сыскались и другие данные. 1967 год был вообще чрезвычайно удачным для археологов, работавших на Санторине, в первую очередь -- на острове Тира. Под вулканическими скалами Акротири на юго-западной оконечности острова были найдены остатки домов, а в руинах домов обнаружены орудия труда и утварь. В том числе, разумеется, и остатки глиняной посуды. Глиняные черепки подвергли палеомагнитному анализу -- и те, что были явно местного изготовления, и те, что остались от привозных сосудов. Анализ показал: в основном они относятся к тем же временам, что и посуда, найденная в разрушенных дворцах и городах Крита. Основываясь на открытиях, осуществленных в 1967 -- 1968 годах в Акротири, греческий археолог Маринатос пришел к выводу, что первое извержение произошло примерно в 1500 году до нашей эры.
Дабы избежать путаницы, напомним: разрушения, происшедшие на острове Крите и в занятых минойцами землях, относятся к чуть более позднему времени -- примерно к 1470 -- 1450 годам.
Разница во времени между извержением на Санторине и разрушениями на Крите нашла свое объяснение довольно быстро, как только ученые продолжили изучение слоев вулканического пепла на Тире.
Итак, вулкан покрыл весь остров -- его поля, виноградники, дома -мощным слоем пепла. Пять метров сорок сантиметров -- такова ширина этого слоя в карьере возле города Тира. Слой совершенно однороден. Вполне естественно предположить, что здесь мы имеем дело со следами извержения, достаточно сильного, чтобы приостановить или во всяком случае нарушить, и основательно нарушить, жизнь на Санторине. Не исключено, что жители временно покинули остров.
Потом вулкан на какое-то время прекращает свои бесчинства.
Тира все еще сохраняет свой изначальный вид. Кальдеры еще нет и в помине. Обвал еще не произошел. И вулкан, высота которого в те времена намного превышала тысячу метров (сейчас пик Св. Ильи, самый большой на острове, равен 566 метрам), какое-то время пребывает в относительном спокойствии.
Он ведет себя смирно, вулкан Каймени. Во всяком случае относительно смирно.
...Над упомянутым нами пяти с половиной метровым слоем пепла видны еще несколько розовых, белых, серых слоев шириной от пяти до тридцати сантиметров. Вроде бы ничего опасного. Подобного же мнения, очевидно, придерживались и вновь появившиеся в ту пору на Санторине жители.
Люди привыкают ко многому. Даже к соседству с вулканами.
Да и что удивительного! Как свидетельствует известный современный вулканолог Гарун Тазиев, если лавы в силу самого характера их образования, исключающего возможность концентрации металлов, бедны рудами, то взамен благодаря им возникают замечательные пахотные земли, обогащенные выпадающим при каждом извержении настоящим дождем вулканического пепла. Калий, фосфор, недостает только азота, чтобы превратить этот пепел в удобрения. Виноградная лоза, хлебные злаки, рис и кофе растут на таких землях прекрасно.