Следы на воде
Шрифт:
Тучи налетевших со всех концов страны отдыхающих, мало вдаются в такого рода детали. Им достаточно морской воды в бухте — ласковой и солёной, солнца — жаркого и без туч на небе, какой-никакой еды, и крыши над головой на ночь. Всё. Развлечениями не манкируют, нет. Катаются на водных бананах, на скутерах, на парашюте на тросу за катером, фотографируются, беспрерывно пьют воду в киосках, едят мороженое, шашлыки, глазеют по сторонам, стоят в очереди в туалет… Хотя приезжающие, скептически замечает про себя Геннадий Михайлович, всякий раз разные, но ведут себя одинаково. Из года
На взгляд Геннадия Михалыча, он капитан яхты «Ольга», отдыхать люди не умеют. Хотя деньги за всё платят легко. Мелькнёт порой удивлённая мыслишка у капитана, откуда у народа столько денег, но он её тут же отгоняет, и пусть, лишь бы приезжали. И правда. В прошлом сезоне, например, почти в это же самое время, у него уже было тысяч сто семьдесят, чистыми. Рублей, естественно. Не считая затраченных на налоги, топливо для дизеля, и прочие личные покупки. Это — что-то! В данный момент, в это время — меньше. На много. То ли отдыхающих поубавилось, то ли солнце жарче, нет, скорее всего конкурентов в его деле прибавилось. Яхт не больше стало, но всякой плавающей посудины на воде крутится вроде больше… Это местные раскручиваются. Подрастающая молодёжь. Деньги делают. Раньше всем хватало. Сейчас нет, крутиться надо. Михалыч даже перестал даром катать, за натуру, в смысле. Ещё в прошлом году о-го-го как… в этом — нет. И боцман его — Витальич, донельзя загорелый, худой, жилистый мужичок с голым черепом, всегда в плавках — часто в воду залазить приходится — понимает обстоятельство, прибавку не просит.
— Эй, на яхте… — неожиданно перебивает клубок неспешных мыслей капитана чей-то громкий голос за бортом, сверху, издалека. — Есть кто-нибудь?
Геннадий Михалыч, он с боцманом в кубрике, неторопливо едят приготовленный боцманом завтрак. Время-то раннее… Кстати, и спят они всё лето здесь, на яхте. Не отходя от… работы. И правильно, мало ли какая блажь в головы отдыхающих ночью придёт, тариф будет как минимум двойной, а то и выше…
Боцман опережает капитана… Через короткую паузу, не поднимаясь с места, так же громко кричит снизу в раскрытую дверь кубрика.
— Есть, конечно, коль не шутишь… Сейчас! — шепчет капитану. — Покажись, Михалыч, выгляни, может не зря.
Геннадий Михалыч, машинально пожимает плечами: кто его знает, вытирает полотенцем рот, руки, кидает его себе на шею, берётся за поручни (три ступеньки)… высовывает голову из кубрика.
Солнце как раз высветлило верхушку прилегающей к бухте горы. Тёмная от густой сосны её бархатистая поверхность, с ярко-зелёной, в золотой бахроме солнца короной, словно шляпа на улыбчивом лице бухты. Чудо, не картинка. Истинное произведение искусств… Кстати, Геннадий Михалыч сто тысяч, кажется, работ и местных, и приезжих «айвазовских» видел, но ни один художник так и не смог такую красоту подлинно изобразить. Хотя и заслуженные все люди, вроде бы, члены Союза художников, как значилось на их визитных и рекламных карточках. Но — не то!
Восьмиметровая яхта — таких здесь с десяток, уткнувшись в небо голой мачтой, стоит на привязи у высокого причала. Покачиваясь на лёгких волнах, как и положено, развёрнута кормой к причальному трапу,
Боцман тоже перестал ложкой по дну тарелки шкрябать…
— Слушаю вас, молодые люди, прокатиться хотите? — снизу вверх глядя на молодых мужчину и девушку, привычно интересуется капитан. — Не рано ли? Пляж почти пустой. Спят ещё все.
— Нам самое то. Если вы не заняты, конечно.
Боцман, на это, тоже высовывает голову из кубрика, на лице радушие и гостеприимство, интересно…
— Не заняты пока. Мы можем… — отвечает Геннадий Михайлович. — На полтора часа или на три? На три будет скидка… — капитан замечает в своём голосе просительные нотки и сердится на себя за это. Он знает, что сейчас ему ответят: на полтора, естественно. Да и фотографироваться потом будут голышом, и купаться тоже. Молодёжь! Выжидательно смотрит.
— На весь день фрахтуем, и на пять последующих, если всё будет нормально. — Обнимая спутницу, весело отвечает молодой человек.
Боцман не выдерживает, с жаром включается в переговорный процесс.
— Конечно, нормально всё будет, ребята. Не в первый раз. Нас часто фрахтуют. И на неделю, и на две… Да, капитан? Вы не пожалеете.
— Да, — машинально отвечает капитан, и спохватывается. — Так ведь дорого, наверное, для вас будет.
— Не дороже денег, — отмахивается парень, и добавляет. — Мы баксами расплатимся, по штуке за сутки… Пойдёт?
— Пойдёт! — почти кричит боцман. — Кормить я буду. Я отвечаю. А спать мы с капитаном на палубе будем. Вы — в кубрике. У меня свежее бельё даже для вас есть. Как знал! Припас. Да, капитан?
— Да, — кивает Геннадий Михалыч, даже не стараясь подсчитать каким будет заработок в переводе на рубли. — Договорились. А когда отчаливаем?
— Один вопрос, — останавливает заказчик. — А какую-нибудь лодку — не дырявую — с парой вёсел, найдём?
— Лодку? А ялик вам небольшой пойдёт? Двухместный, прогулочный? — спрашивает боцман.
— Вполне.
— Считай, уже есть, — светясь своей самой обворожительной улыбкой, как он сам считает, восклицает боцман. — Замётано! Без проблем.
— Тогда сейчас и отчалим. Только машину выгрузим…
— Какую машину, где? — Выбирается из кубрика боцман.
— Да вон, у пирса, — машет рукой за спину девушка. — Тойота.
— Я помогу! — с готовностью вызывается Витальич.
— Спасибо, мы сами. — Приятным голосом отказывается девушка.
— Если баллоны только… — пожимает плечами парень. — Я не возражаю.
— Так вы дайверы что ли? — восхищается боцман. Он-то весь положенный срок на флоте водолазом отслужил, с тем и на пенсию вышел.
— Да, — отвечает девушка. — Больше, конечно, Паша. Он в каких только морях не погружался… Я ещё учусь только.
— Умм… — понимающе мычит боцман. Он лично, не только моря знает, но и океаны разные, а некоторые озёра, речки с речушками вообще не в счёт. Их у него, как у любой хозяйки прищепок на верёвке.
— У нас дно — ничего особенного. Хорошее только на выходе из бухты, и дальше. — Предупреждает капитан.