Следы Сиятельного. Пункт назначения

Голд Джон

Моя личная система навигации сбоила после потери браслета как одного из вспомогательных объектов ориентации в пространстве. Да тут тысячи людей без браслетов, но с сущностью внутри! Может, я уже умер и это преддверие врат ада или рая?! Или после варп-перемещения духовное око сбоит? Или сигнал к скорой смерти, обостряющий напоследок чувствительность? Нет, я не умер. Мой сопровождающий все еще со мной и не паникует. Значит, это какая-то большая встреча пользователей CARD-системы.

Встреча проходила странно. Люди сначала смотрели наверх, на что-то, чего я не «видел». Затем постепенно начали вставать на колени из-за какого-то облака, похожего на пыль из сущности, давящего сверху вниз, но не опускающегося ниже границы в полуметре над землей. Оно постепенно увеличивало свою плотность,

будто добавляя эффект гравитации. Приятно, черт возьми! Я будто вновь почувствовал свое родное тело! Однако радость была испорчена знакомым чувством сущности где-то вдали. Яркая мощная личность, какой обладал на моей памяти только один человек из когда-либо мной встреченных. Энитан! «Храм Душ» еще жив и здравствует! По разуму разлилось чувство досады и обиды. Бессилие. Чем еще я должен пожертвовать, чтобы они понесли заслуженное наказание?

Переживания прервало чувство «взгляда», схожего с моим. Кто-то «смотрел» на меня, но я его не видел. Неизвестный будто заглянул внутрь моего внутреннего мира, обратил внимание на пустоту и ушел. И что это было!? Есть кто-то еще со способностью духовного ока? Насколько сильно оно у него развито, чтобы вытворять такое на дистанции, превышающей мою область обнаружения?

Во второй раз переживания прервало чувство шторма где-то в груди. Оно покрутилось, пошумело, но так и не смогло собраться воедино. Однако внутри тела, в районе сердца, появилась некая проекция узора, схожего с веткой сосудов или веткой дерева. Прошло какое-то время, но новый объект не пропал, чем порадовал мой скучающий по информации разум. Затем пришла волна чего-то синего, возникшего разом из ниоткуда. Она, будто контрастное вещество, придала всем объектам вокруг четкие формы, резко увеличив дистанцию точной картинки духовного ока. Я узнал в моем сопровождающем Петра, того самого парня, что вышел со мной на контакт от объединения Берлога из России. Других опознать не удалось. Кто они? Где мы вообще находимся?

Стоило волне синего излучения пропасть, как «видение» духовного ока также резко ухудшилось, приведя остатки разума в состояние апатии. Дать человеку зрение, а потом отобрать его… что может быть хуже?!

Некоторое время люди стояли, а потом начали оживленно общаться. Беготня! В какой-то момент Петр отделился от своих товарищей, и мы сквозь толпу помчались вперед. Странное чувство. Сущности вокруг было так много, что я уже морально устал, ощущая, как перегрузил работой свое духовное око. Наверное, сейчас у меня болит голова, но и этого я тоже не чувствую.

Тьма, люди, наделенные сущностью, и странные здания, в каждом кирпичике которых на короткой дистанции чувствовалась та самая пыль сущности, которая придавливала людей к земле. Только плотность у пыли в десятки, если не в сотни раз больше. Кто-то научился использовать сущность как строительный материал?! Сейчас это неважно. Само здание стало для меня настоящим подарком, придав объем тому, что я долгое время мог себе только представлять. Полы, стены, потолки, резные колонны и живая древесина, с чем-то текучим внутри нее.

В здании из пыли сущности мне впервые встретились люди, светившиеся так ярко, гармонично и красиво, как никто другой! Узор из веток внутри их тел поражал своей сложностью и в то же время некоей завершенностью рисунка, будто вся картина собиралась в замкнутую цепь. Круги?! У разных людей внутренний рисунок из веток сильно отличался друг от друга. Ни одного полного совпадения! Тут было много предметов, наделенных сущностью, придававшей им объем в моем духовном оке. Часто встречались некие объекты, излучающие то самое синее нечто, что придавало миру объем как контрастное вещество. Красиво! Как же приятно «видеть» мир вокруг!

На лестнице возникла заминка. Петр почему-то не мог меня по ней поднять. Возможно, вес инвалидного кресла вместе со мной превышал его грузоподъемность. Рядом показалось знакомое чувство подавляющей мощи, как тогда, на разрушенной крыше в Хьюстоне. Тот самый пользователь в супердоспехе, пожирающем свет вокруг! Это определенно он! Неизвестный помог Петру поднять меня, где они как-то странно расстались. Мрак, так я его для себя прозвал, уходил спиной

вперед, пока не исчез за поворотом. Только после этого я понял, что он все это время очень четко чувствовал мой взгляд на себе! Интересно, как работало его «дополнительное чувство»? Чувство взгляда? Интуиция?

Страшно… очень страшно. Я узнал бы палача со стадиона даже из миллиона других людей, наделенных сущностью. Он заметил нас первым и какое-то время ходил следом, а я никак не мог сказать Петру о враге позади. В тот момент, когда мы остановились у лестницы и палач подошел, здороваясь с моим сопровождающим, я думал, у меня сердце остановится. Оно бы и остановилось, если бы я его еще мог чувствовать.

Меня поднимали на третий этаж, будто таща во врата ада. С одной стороны инвалидное кресло держали союзники, а с другой — враги. Где-то впереди стояло существо — привратник, явно не человеческого вида, с такой подавляющей мощью сущности, спрятанной внутри тела, что становилось не по себе. Узор из веток не шел ни в какое сравнение с тем, что был у людей на первых двух этажах. В десятки, а может, и в сотни раз сложнее! То место за дверями холла с привратником вызывало смертельный холод. Смерть! Тьма, пронизанная чувством смерти, которое я знал и ощущал не понаслышке. Будто весь третий этаж этого здания был обителью тех, кто застрял между жизнью и смертью. Может, Берлога нашла способ безболезненно дать мне умереть и поэтому им в этом деле помогают бойцы из «Храма Душ»?! Но я не мог этого принять! Нельзя! Мне нельзя умирать, пока «Храм Душ» не понесет заслуженного наказания. Я не хотел идти на это кладбище для еще живых людей. Я не хотел вот так умирать!

Петр достал из своего кольца-хранилища шарик из блеклой сущности и передал его привратнику. У меня точно никаких запасов сущности не было. Когда браслет рассыпался, в нем ничего не было. И таких шариков я раньше не видел. Возникла неприятная заминка. Привратник отказывался меня впускать без платы. Аж от сердца отлегло. Успокоился. Когда палач заплатил за право прохода, настроение упало в бездну отчаяния. Петр принял его услугу, кивнув, и мы втроем зашли в эту обитель смерти.

Стоило пересечь невидимую границу третьего этажа, как по моему внутреннему миру прошлась волна холода, будто разрушив границы сосуда с моей собственной сущностью. Я есть тьма, а тьма вокруг есть часть меня. Длинный коридор вел в неизвестность. Тут время ощущалось так же искаженно, как у меня внутри. Слева и справа десятки проходов уходили во тьму, где границы восприятия размывались, будто туда запрещено входить.

Впереди показалась знакомый носитель сущности. Саманта Армстронг заметила меня, но не узнала, так как никогда не видела без маскировки. Сзади шла женщина со странным типом сущности, который был сосредоточен в шаре, зависшем в районе груди, а не рассеян по телу, как туман и ветки у других людей. Она почувствовала мой взгляд. В этот момент на этаж где-то позади ступил Энитан с группой людей, которых я не знал. Началась перестрелка. Саманта, Петр и женщина-шар объединились, отражая неожиданную атаку. В какой-то момент мое кресло резко покатилось вперед, прямо в тот самый проход, куда запрещено было входить.

Холод, пустота, кромешный мрак небытия. Это слово первым пришло на ум, когда я понял, где оказался. Место, в котором ничего нет. Абсолютно пустое пространство, лишенное понятия о материальных объектах. Разум, ранее скованный сосудом внутреннего мира, вышел за пределы физического тела.

Значит, все-таки это место, куда приходят умирать. Нет! Даже сейчас, находясь в небытие, я не мог заставить себя отпустить то чувство несправедливости, что заставляло меня жить все это время. Это тело, эта душа, разум, все чувства, все совершенные поступки — все это принадлежало не мне, а тем тысячам душ, что погибли на стадионе. Я Сиятельный! Огонь маяка для душ, уходящих в забвение. Тот, кто хотел подарить им чувство упокоения, одна спасенная жизнь за одну преждевременно закончившуюся. Моя жизнь не принадлежала мне. Мое право смерти, право на заслуженный покой… все это принадлежало тем, кто все еще не нашел справедливости за совершённое в тот день. Да, черт возьми! Пусть это будет месть, если на другое я не способен!