Следы в звездной пыли
Шрифт:
А еще поощрялись усыновления и даже компенсировались затраты на воспитание. При этом, усыновления были двух типов - первый тип, с участием родственников, проходил под контролем искусственного интеллекта Минобразования в автоматическом режиме, во втором случае, чужие детям люди должны были выдержать жесткий контроль проверяющих органов.
В моей голове два этих факта соединились в довольно причудливую композицию. Я задумал усыновить себя сам. А что такого? Получу нейросеть и стану для системы взрослым - ведь систему не интересует, что нейросеть пропадет почти сразу. Пока существует нейросеть и идентификатор 'взрослого гражданина' подам документы на усыновление себя самим собой. Я ведь самый близкий себе родственник - так решит и капсула, взяв анализ днк на проверку. Как я говорил, система не
В тот же день я заплатил положенную таксу охраннику и вышел за стены Заведения. Карта города уже была закачана в комм, так что прогулка в центр занятости обошлась без лишних нервов и довольно быстро - благо, идти до него было минут десять.
Внутри оказалось довольно пустынно - в ряде из двадцати регенерационных хирургических коконов было занято всего три. Вполне понятная ситуация - нейросеть далеко не бесплатна, да еще ставится исключительно рабочая, узкоспециализированная под какого-нибудь комбайнера или погонщика роботов-уборщиков, а заменить ее стоит просто неприличных денег. Потому желающих маловато.
Я заперся в комнатке с третьим коконом слева - сеть определила его модель, как самую топорную - надежную, но весьма ограниченную аналитически. Скинул одежду и погрузился в приятную и чуть прохладную жидкость на манер геля. Без скрипа захлопнулась крышка над головой - в ней же обнаружился экран с голосовым управлением. Система подсоединилась к комму, считала с него сведения, забрала почти все деньги со счета и обрадовала возможностью установки нейросети управления башенным краном. Согласимся.
Через несколько минут оборудование отозвалось звуком завершившейся процедуры - наниты должны были занять место в мозгу, попав в организм через жидкость капсулы. Кокон тут же обновил прошивку комма до уровня "гражданин". Прошивку-то я и сам могу обновить - важно, чтобы эта информация была в банках города. Теперь она там есть, а значит, пункт номер два. Усыновление. Ба, я действительно самый близкий родственник! Подтверждение усыновления - люблю высокие технологии. Ввожу номер заранее заведенного анонимного счета - весьма удобная штука, пусть даже с отрицательными процентами. Что у нас с пособием - как ожидалось, ноль. Как не хорошо! Запрос на коррекцию базы - у вас не правильная информация! Повторный запрос сведений - моя регенерация уже сожрала нейросеть - сети снова нет, малыш (я) действительно не может себя обеспечить, поэтому государство будет платить вам... Сколько-сколько??? Я в легком изумлении смотрел на цифру. Да я богат! А вот и объяснение - так как усыновитель проходит по программе города и получил полезную профессию, да еще и усыновил шалопая, то включается нехилый коэффициент бонуса. Ай да я!
Я с довольством смотрел на информацию перед собой. Кажется, финансовый вопрос решен. Вот только скребла разум еще одна мысль - что-то я упустил. Вернее, уж слишком легко все прошло. Это, разумеется, хорошо, но на ситуацию я смотрю весьма плоско. Ведь как определил мою личность данный древний терминал? По информации в комме, разумеется - там ключи личности, шифрованные данные, пароли-ответы, словом, все то, что определяет в этом мире личность юного человека, не имеющего нейросеть. Биометрики добавляются только после физиологического взросления - в двадцать один год, до этого периода уж слишком сильно меняется человек. Еще смотрят на группу крови, днк, отпечаток пальца и радужку - но у меня же не смотрели! В этом древнем саркофаге просто нет такой функции -
Что все это значит лично для меня? Очень многое.
В следующий месяц я отдал половину пособия знакомому охраннику, взамен получив копию личных дел всех воспитанников. Внутри каждого дела - все данные, в том числе ключи личности. Догадываетесь, для чего это мне было нужно?
Этим же днем двое воспитанников Заведения усыновили сами себя. Я вбил в комм их данные, поставил себе нейросеть под их имя и проделал ту же операцию, что с самим собой, за одним исключением - ввел новые номера анонимного счета. Спалиться на одинаковых счетах было по меньшей мере глупо. На новые счета установил механизм трансфера денежных средств в общий счет-копилку.
Через полгода я получал щедрые пособия за две сотни малышей из пяти тысяч населения Заведения. Не так много, чтобы это обнаружили, но вполне достаточно для моих потребностей. После того, как я покину Заведение, деньги продолжат поступать еще минимум пять лет - я выбирал самых младших на 'самоусыновление', а пособия платятся до шестнадцати лет. За все время моего пребывания в Заведении, не усыновили ровным счетом никого, оттого риск вскрытия схемы казался мне маловероятным.
Деньги были нужны не из стремления к богатству и роскошной жизни, а на конкретный этап моего плана. Который, кстати, пора двигать вперед.
Я отодвинулся от стены и решительно заковылял вверх по лестнице - маскировка требовала терпеть боль и переломы. В Заведении опасно выглядеть богатым и здоровым - слишком много неприятностей это приносит. Впрочем, осталось еще два месяца - полный пустяк.
Лестница выводит в общий зал шестого этажа - с первого по третий принадлежат администрации, со второго по четвертой - малышне, с шестого по двенадцатый - старшим. Так получилось, что все торговые операции происходят на шестом, в самом крупном зале, некогда служившим залом собраний. Теперь тут просто голые стены с граффити, пол с граффити, потолок с граффити и десяток колонн с облезшей краской. Рядом с каждой колонной стоят люди - торговцы, мимо них или к ним изредка подходят другие подростки - прицениться или продать. В Заведении ценятся вещи и еда из-за стен, информация, защита и крепкие кулаки. Можно купить оружие, можно наняться - на легальную и низкооплачиваемую подработку или вполне криминальную. Выйти за стены, как вы уже поняли, не великая проблема. Вот только не все рискуют идти в город в одиночку - там, снаружи, свои правила, свои кланы и старшие. Многим проще отстегнуть процент за защиту и зарабатывать без лишних страхов. Рядом со стенами кучкуется народ, ведомый своими интересами. Довольно шумно, как и всегда - щебечут девушки, громко смеются парни, входят и выходят люди. Сегодня все выглядят расслабленно - значит, крупных дел не предвидится и бучу в зале никто заводить не станет.
Моя цель - невысокий паренек в старом комбезе не по размеру и добротных армейских берцах, что стоит у стены возле окна, заинтересованно уставившись в свой комм - довольно дорогой модели, которую, как я знаю, ему пару раз в неделю приходится отстаивать с кулаками. Потому что нельзя выглядеть слишком богатым, как я уже говорил. Моя модель - не хуже, но корпус у нее взят от поцарапанной дешевки - гораздо меньше проблем за ту же функциональность, да и то раз в месяц очередной придурок пытается отнять. Впрочем, у него с этим коммом какая-то особая история, чуть ли не последнее, что от родителей осталось.
Я не знаком с ним лично, знаю только его имя - Сергей. Зато у меня есть его личное дело (купил у того же охранника) с его интеллектуальным уровнем, данными о наличии аттестата базового образования (сдал до попадания в приют, умный парень) и состоянием здоровья. Заочно - он мне подходит. Осталось провести очное интервью. Он стоит один, обособленно от групп - очень удачно, лишние уши не нужны.
– Сергей.
– Привлекаю я его внимание, останавливаясь перед ним.
В ответ на меня смотрит сосредоточенный и хмурый взгляд. Я чувствую, как портится его настроение, как появляется ощущение близких неприятностей.