Sleepiness (Спячка)
Шрифт:
К тому моменту, когда впереди показались окраины Белгорода, стало совсем темно. Моя скорость сильно упала, так как передвижение по незнакомому городу, лишенному какого бы то ни было освещения, таит в себе множество опасностей. Стремясь избежать наезда на человека, животное или другое препятствие, я напряженно вглядывался вперед, иногда вздрагивая от вида убегающих теней, создаваемых светом фар. Сам город оказался достаточно пустынен, но однажды мне пришлось объезжать большой затор, созданный несколькими автобусами и большегрузной фурой, перегородившими трассу в самом узком месте. Карты Белгорода у меня, конечно, не имелось, но и, действуя только по наитию, вскоре я нашел объезд, когда вернувшись немного назад, свернул на первую попавшуюся дорогу.
До Харькова,
Некоторые трудности возникли при пересечении российско-украинской границы: из-за сотен автомобилей, скопившихся на перегоне Нехотеевка-Гоптовка, мне пришлось объезжать по узкой обочине длинную очередь на российской стороне. Машины стояли так плотно, что окажись впереди меня какое-нибудь препятствие, и пришлось бы возвращаться назад, даже не имея возможности развернуться. К счастью, этого не случилось, и еще до полуночи я миновал обе таможни. К слову сказать, въезжая на Украину, я на всякий случай позаботился о документах и взял с собой целую пачку миграционных карт, а заодно и соответствующие печати. Пересечение границы заставило меня несколько встряхнуться, и последние километры пути я преодолел довольно быстро, прибыв в Харьков в половине первого ночи. Несколько лет назад я останавливался в отеле «Берлога», недалеко от окружной дороги, и теперь решил не изменять традиции. Не затрудняя себя парковкой, я подъехал прямо к дверям, взял из вещевого ящичка фонарь и, заглушив двигатель, вышел из машины. Стояла дивная летняя ночь. На небе ярко светило луна, и кроме трелей одинокого кузнечика ничто не нарушало торжественной тишины. В воздухе носился тонкий аромат роз, высаженных на клумбах, и несколько раз я невольно глубоко вдохнул полной грудью, расправляя легкие. Внутри отеля атмосфера несколько отличалась от наружной, но все же была вполне пригодна для дыхания. Я, признаться, боялся, что кто-нибудь из постояльцев может не выдержать долгого сна, и зловоние от разлагающегося тела сделает невозможным нахождение в здании, но мне повезло. Воздух был несколько спертым, немного пахло канализацией, но в целом – вполне терпимо.
Среди номеров первого этажа пустым оказался только один, но больше было и не надо. Двуспальная кровать была застелена, готовая к приему гостей, а засохшие цветы, стоящие в вазочке на столе, свидетельствовали о высоком статусе данного номера. Обрадованный тем, что не придется никого выселять и прикладывать дополнительные усилия, я настежь открыл окно, а затем, вернувшись к своему «Мерседесу», бережно перенёс Машеньку в комнату.
Спать практически не хотелось, но я знал, что сон не заставит себя ждать, стоило только закрыть глаза. Поставив будильник в сотовом телефоне на восемь утра, я заставил себя немного перекусить. Банка зеленого горошка и датская консервированная ветчина пришлись весьма кстати, ну а томатный сок, выпитый им в дополнение, и вовсе превратил скромную трапезу в поистине королевский ужин. После этого мне оставалось только умыться, чтобы потом, даже не утруждая себя раздеванием, улечься в постель, обнять Машу и заснуть быстрее, чем голова коснулась подушки.
Глава 19. Дорога. День второй.
Украина! Благословенная земля, на долю которой выпало столько испытаний! Не было еще и семи утра, как я был на ногах, разбуженный колыханием оконных занавесок, потревоженных ласковым ветерком. В свежем воздухе, врывающемся в окно, носился целый сонм свойственных лету ароматов, составляющие которого мне так и не удалось опознать. Кажется,
Спать больше не хотелось. Грядущее путешествие приятно волновало душу, и вскоре я стал готовиться к отъезду, хотя «готовиться» - сказано слишком громко. Все мои приготовления состояли в том, чтобы надеть на ноги кроссовки, вытереть лицо влажными салфетками и собрать немногочисленные пожитки, принесенные с собой. Есть не хотелось, так что, выпив только маленькую бутылочку воды, я взял Машу на руки и направился к выходу.
Еще в коридоре, когда до уличной двери было достаточно далеко, мне почудилось, будто я слышу нечто похожее на кошачье мяуканье. Звук был весьма неясен, но то, что его может издавать только живое существо, было несомненно. Конечно, бывает, что иногда вороны издают похожие звуки, но в этот раз был не тот случай - едва я вышел на улицу, как увидел небольшую черно-белую кошку, сидевшую возле подвального окошка. При моем появлении она дернулась в сторону, но затем, словно опомнившись, пошла в мою сторону, испуская протяжные жалобные звуки. Посадив Машу в машину, я повернулся к животному:
* Привет! Как дела, киса, хорошо выспалась?
Кошка подошла совсем близко и доверчиво потерлась о ногу.
* Есть хочешь?
– открыв заднюю дверь, я вытащил из сумки с провизией батон колбасы и отломив большой кусок, положил его на асфальт. Наблюдая, как быстро он исчезает в пасти изголодавшегося животного, я уже представлял себе, что будет происходить в дальнейшем, когда проснувшиеся хищники начнут охоту за своими жертвами. Картина вырисовывалась достаточно неприглядная, но лично для меня здесь был один важный момент — теперь я буду готов и к этому.
* Ладно, киса, пока!
– Я погладил кошку по голове.
– Подожди немного, скоро проснуться твои сородичи, скучать не придется!
Отъезжая от отеля, еще некоторое время я наблюдал в зеркалах заднего вида, как проводив меня долгим взглядом, она принялась сосредоточенно умываться, сидя прямо на дороге. Кошка была первым млекопитающим, которое я увидел, и встреча эта ясно показывала, как быстро идет возвращение жизни. Конечно, было несколько удивительно, что обратный процесс настолько замедлен по отношению к самому началу, когда все живое в один момент погрузилось в сон, но, не зная природы этого явления, я не забивал себе голову бесполезными измышлениями.
Следующим значимым населенным пунктом на моем пути был Красноград, стоящий на живописном берегу реки Берестовая в ста километрах от Харькова. В первую очередь, в глаза бросалось великолепное качество дорог и гораздо меньшая, по сравнению с Россией, загруженность трассы. Несколько раз я останавливался в небольших поселках, чтобы набрать черешни, на которую выдался небывалый урожай, но даже, несмотря на это, сотня километров была пройдена за час с небольшим. Моя коллекция фотоснимков неуклонно разрасталась, пополняясь прямо по ходу движения. Мне хотелось запечатлеть не столько местные ландшафты, сколько величественное природное оцепенение, что недостижимо в присутствии людей.
Недалеко от Краснограда, притормозив у какой-то деревушки, я собрал полную сумку огурцов и огромных красных помидоров. Нет ничего лучше, чем свежие летние овощи, выращенные под открытым небом. Промыв их под чистой водой из близлежащего колодца, я раскрыл пачку соли и наслаждался добычей вплоть до самого Днепропетровска, не испытывая потребности ни в какой другой еде. Впрочем, сам город остался немного в стороне – на правом берегу Днепра, в то время как трасса, пройдя через Новомосковск и залив Глинкош, уводила на другую сторону реки, ближе к Синельниково. Мне, конечно, очень хотелось посмотреть на величественный Днепр, но делать двадцатипятикилометровый крюк я был не готов. В моей ситуации каждый лишний час мог иметь значение, и вольно распоряжаться временем, пока не наступит хоть какая-то ясность, я не имел права.