Слепая ярость
Шрифт:
— Откуда взялась эта надпись? — спросил Нифти, когда робот вновь повернулся к ним спиной.
— Должно быть, ее сделал хозяин дома. Выглядит глуповато. На его месте я бы снял плакат, но… — Гаврилов пожал плечами.
Когда беседа продолжилась, Гаврилов начал допытываться, куда отправилась флотилия адмирала Негьюэнса, вылетевшая из Порт-Даймонда.
Нифти фыркнул:
— Понятия не имею. Адмиралы мне не докладывают.
А если бы и докладывали, подумал он, не вижу причины говорить об этом кому-нибудь из вас.
Судя
— Скоро будет большая битва, — сказал он им, — но где она состоится, можно только гадать. Может быть, на Фифти-Фифти. Может быть, на Юхао. А то и еще ближе к Земле.
Присутствующие мрачно кивнули. До налета на Порт-Даймонд ни один стратег, ни один аналитик — как одушевленный, так и оптэлектронный — не предсказывали, что берсеркеры проявят такую активность совсем рядом с «домашними мирами». В Домене либо никогда не случалось ничего подобного, либо с тех пор прошло очень много лет. Именно поэтому массированное вторжение вражеского флота, пересекшего Залив Спокойствия, потрясло почти всех соларианцев. Но эти люди не выглядели потрясенными.
Гаврилов и Таня посмотрели друг на друга, а затем мужчина, видимо, приняв решение, неуверенно сказал:
— Я знаю одно место, где ничуть не удивятся тому, что космонавт не хочет воевать.
— Тогда меня должны там знать. И где же это место?
— Увидите. Надеюсь, вы понимаете, что мы должны соблюдать осторожность.
— Конечно.
— Я тоже хочу туда! — взмолилась Флауэр. Она протянула ладонь и погладила Гифта по руке. — Хочу остаться с тобой, Нифти!
Гифт посмотрел на нее.
— Конечно. Конечно, Фло.
Некоторое время спустя, когда Гаврилов и Таня ушли по каким-то домашним делам, а Гифт и Флауэр остались в гостиной, девушка пожурила его за подозрительность и отсутствие энтузиазма.
Нифти пожал плечами. Он не собирался говорить Флауэр, что ее друзья не произвели на него сильного впечатления.
Молодой человек откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он сам не знал, чего ожидал. Но теперь, когда это случилось, Нифти не испытывал никакого удовлетворения.
Как было бы хорошо, думал он, открыть глаза и увидеть, что всех этих людей нет. Нет Траскелука, входящего в дверь с пистолетом в руке. Нет никого, кроме Флауэр. Впрочем, я обошелся бы и без нее. На ее месте могла бы быть другая девушка, с которой я еще не познакомился. Девушка, которая будет знать свое место и не станет задавать никаких вопросов. Нас только двое. Мы сидим на пляже далеко от Порт-Даймонда или любой другой военной базы. Я навоевался на десять жизней вперед.
Нифти открыл глаза и увидел, что вернувшийся Гаврилов остановился в дверях и молча смотрит на него.
— Пожалуй, я не прочь посетить это место.
— Не прочь?
— Точнее, с удовольствием. С искренним удовольствием.
Гаврилов и выросшая за его спиной Таня поглядели на Гифта с пониманием. Мартин холодно усмехнулся.
— Я знаю одного владельца яхты, которая вскоре остановится здесь и полетит в нужном вам направлении.
— Кто это?
— Человек, которого мы называем Учителем.
— У меня не так уж много денег. Их не хватит на то, чтобы оплатить далекое путешествие.
— Хозяина яхты мало интересуют деньги.
Гифт поднял бокал:
— Тогда выпьем за счастливый полет.
Глава 14
Последний гид Йори Йокосуки, заменивший лейтенанта Дуэйна (она начинала путать лица молодых людей, мелькавших на этом посту), ушел, заявив, что должен присутствовать на каком-то важном совещании, и клятвенно пообещал вскоре прислать вместо себя кого-то другого. Журналистка была вне себя; ей не терпелось подтвердить первые впечатления от Фифти-Фифти. Она и некоторые другие штатские слишком часто были предоставлены самим себе.
Первым сильным впечатлением было то, что в этом странном миниатюрном мире с любой точки открывалось любопытное, если не захватывающее дух зрелище. Здешнее освещение, бывшее главной приманкой для соларианских туристов, являлось побочным продуктом непонятного вещества, составлявшего местную почву. Свет исходил от поверхности атолла (Йори поклялась найти этому научное объяснение, как только у нее появится несколько свободных минут) и насыщал собой атмосферу. Радостное сияние окутывало все вокруг до недалекого горизонта и заставляло светиться бессолнечное небо. Вечеров и ночей на Фифти-Фифти не было; длился лишь бесконечный летний день под небом, затянутым легкой хмарью, сквозь которую время от времени пробивался яркий свет какого-нибудь созвездия или туманности.
До сих пор единственным компаньоном Йори был робот-секретарь, металлическое чудище размером с собаку, передвигавшееся на шести коротких паучьих лапках, но иногда, в зависимости от рельефа, катившееся на выдвижных колесиках.
Кто-то из штаба полковника Шанги не пожалел усилий и пометил каждого робота на атолле, чтобы их можно было легко отличить от машин, высаженных берсеркерами; было известно, что враг может придавать своим помощникам любой размер и форму.
Йори робот нравился. Он хорошо справлялся с работой, но временами напоминал ей любопытного ребенка. Молодая женщина пыталась придумать ему подходящее имя, однако тут требовалось пораскинуть мозгами; люди были несильны по части крещения роботов. Слишком нежное, грубое или человеческое имя говорило бы о дурном вкусе.
Сейчас Йори и ее железный сопровождающий находились в нескольких сотнях метров (по местным понятиям, очень далеко) от базы, на которой кипела лихорадочная деятельность. Еще немного, и они оказались бы на другой стороне атолла.
Журналистка покосилась на робота ростом ей по колено, смотревшего на нее своими вращающимися линзами, и задушевным тоном сказала:
«Сейчас я нахожусь в месте, которое очень похоже на пляж. Такие пляжи можно найти в Порт-Даймонде или на Земле. Хотя, конечно, здесь нет ни озера, ни океана. Под ногами похрустывает что-то желтоватое, а на близком горизонте виден голубой ободок.