Слепой Виталя
Шрифт:
– Ну что ты на меня косишься, как Сталин на буржуазию! –не выдерживал пристального взгляда мамы и начинал нервничать отец.
– Ничего, Вова, ничего… – махала рукой и отводила взгляд мама.
– Да, я бегаю на крыльцо, чтобы следить за зарубками! Ты хочешь знать какие –такие зарубки? – сам себя спрашивал и сам себе отвечал папа. – Зарубки, которые я сделал на заборе. Зачем я их сделал? Отвечаю – это ориентиры. По ним я контролирую высоту воды.
Мама вздыхала, но продолжала молчать. Последней фразой в страстном монологе отца было: – Ну все! Теперь кажется Пора!
– Это полный капец! – продолжая глядеть в окошко, вдруг говорила мама. – вода уже у Бани!
– Отлично! – вскакивал
– Не понимаю… Чему он радуется? – вздыхала мама. – Уплывет баня, что без бани делать будем?
Насчет бани папа был спокоен. Когда вода, взбежав на пригорок, окружала баню, это означала – огород стал домашним озером и пришло время начинать.
Мама сдерживалась из последних сил. Сидя у окна она молча глядела на плавающий по двору брошенный скарб. В какой-то момент дом ей начинал представляться ковчегом, который предусмотрительно был поставлен на крепкий высокий фундамент. Еще мгновение, отец выйдет на середину комнаты, даст команду поднять якорь и их челн навсегда уплывет отсюда! Но отец молчал, якорь не поднимался и ковчег продолжал недвижно томиться среди растущих вод. А вокруг челна продолжала бурлить грязная и мутная водичка и вокруг будки Мухтаров плавают две эмалированные миски.
– А, ну этого капитана к черту! –поднималась наконец от окна мама. – Пойти взять на веранде палку и, хотя бы миски выловить.
–Виталя, поди сюда! – между тем, подзывал сына отец.
– Чего, папа? – с надеждой во взгляде подходил к отцу Виталик.
–слышишь?
– Что?
– Ни что, а кто! Слышишь, шумит! Пойдем, покажу. –и отец брал сына за руку и вел на заднее крыльцо. Там он отпирал задвижку и прямо в озеро распахивал дверь.
– Ну, теперь слышишь?
– Слышу. – неуверенно кивал мальчишка.
– Это щука! – полушепотом сообщал отец. –Рыбка пришла и начинает гулять!
Виталик вздыхал. Конечно, он уже знал к чему идет дело. Проходил еще день, и отец объявлял:
– С этой минуты, дорогие домочадцы, прошу всех заткнуться! Рыба пришла! Ей нужна тишина!
В доме все затихало. Даже Мухтар, перебравшись с крыши будки в дом, переставал лаять. Папа тоже становился спокойным. Взгляд переставал блестеть и лихорадить. И вот наступало то раннее утро, когда папа, проснувшись и не выпив кофе, на цыпочках тихо пробирался из теплого дома в холодные сени. Там он одевал штормовку, влазил в высоченные резиновые сапоги, брал приготовленные инструменты и принимался за свое главное дело. Главным же делом папы конечно была рыбалка. Озеро было под домом и в него пришла щука. Для передвижения по озеру надо было приготовить специальное плав средство. Таким плав средством была тракторная камера. Сложенная на полке камера в виде черной резиновой сопли, накачивалась ручным насосом. После этого камера превращалась в твердый и круглый бублик. Затем бублик папа покрывал деревянным настилом. Настил он проволокой крепко прикручивал к камере. Так из бублика получался вполне себе крепкий плотик. Последним на плотик привязывался раскладной стул. Рядом со стулом клалась веревка с привязанной к ней железякой. Эту железяку папа называл якорем. В отдельную сумку он укладывал снасти. Всю эту черную надутую конструкцию отец ставил на ребро и, выкатив на заднее крыльцо, сбрасывал в воду.
– Готово! –говорил и тихо свистел отец. Ну кто же кроме Мухтара мог откликнуться на этот призыв! Виталик мог. Но, к сожалению, папа его не звал. Зато Мухтар был готов. Пес в два прыжка пересекал веранду и ловко, как заправский моряк, запрыгивал на плот. Виталик оставался стоять за дверью. Тысячу раз отец проходил мимо, но сына казалось не замечал.
– Полный вперед! –наконец давал команду и мощно отталкивал веслом от крыльца камеру отец.
Виталик закрывал дверь и уходил в дом.
– Ждите нас с уловом! – проплывая под окнами, улыбался и махал маме, Буське и Виталику отец. Так папа открывал раннюю весеннюю навигацию. Заплыв на средину огорода, он бросал якорь, устанавливал табуретку и доставал из сумки спиннинг.
Господи, какой же он сейчас счастливый! Какое у него хорошее лицо! – смотрела вслед уплывающему отцу мама.
Почему папа меня с собой не берет? – почти со слезами в глазах спрашивал Виталик.
– Отстань! Не знаю. Спроси сам у него. Папа наш рыбак. Ему лучше знать с кем и как ловить. –отвечала и тихо улыбалась мама.
– Выбрось из головы и не думай! – всякий раз, как Виталик заикался о рыбалке на камере, одергивал его отец.
– Но, папочка, я, как и ты хочу быть счастливым!
– Будь. Кто тебе запрещает! А насчет плавания прекращай ныть! Или ты желаешь щучьего счастья?
– Как это щучьего счастья?
– А вот так. – усмехался отец. – Это значит бултыхнуться в воду и превратиться в щуку.
Нет, превращаться в щуку Виталик не хотел.
Через неделю вода сходила; плот разбирался; из камеры выпускался воздух; пухлый бублик превращался в соплю и до следующей весны папа камеру укладывал на полку. И Виталик вынужден был на целый год забыть про свое счастье. Мальчишке оставалось одно – надеяться и ждать.
4
Через пяток теплых деньков болото становилось их прежним огородом. Ну, а к майским праздникам, когда земля окончательно подсыхала папа одевал свой армейский бушлат и шел в магазин за бутылкой. С бутылкой он направлялся к дяде Паше. Сосед дядя Паша Рублев жил над ними. У дяди Паши был старый конь Орлик! Домой возвращался папа через час. Шагал он широко, улыбался солнышку и кепку нес уже в руке. Бушлат у папы был расстёгнут.
– Глянь, каков боец твой отец! – смотрела в окно мама. – Идет, улыбается и весь рассупонился! А ведь еще два дня назад кашлял!
Вместе с веселым папой в распахнутые ворота входили дядя Паша и конь Орлик.
– Лена, мы пришли! – заметив в окне маму, махал ей рукой отец.
В огороде, куда они проходили, дядя Паша некоторое время внимательно осматривался.
– Здесь что ли? – наконец спрашивал он.
– Здесь конечно. – смеялся и отвечал отец. – Ты как будто в первый раз пришел в мой огород!
– Не в первый… – сплевывал и закуривал дядя Паша. –Для порядка спрашиваю.
После перекура дядя Паша начинал снаряжать Орлика. Сначала на коня одевалась рабочая сбруя; затем прилаживался плужок. Когда все к работе было готово, дядя Паша гладил по плешивому боку коня и, подойдя к морде, угощал покорную животину кусочком сахара. Затем дядя Паша брал Орлика под уздцы и смотрел на отца. Отец стоял у плуга.
– Как, Вовик, готов что ли? – спрашивал его дядя Паша.
– Всегда готов. – отвечал и нахлобучивал на голову кепку отец.
–Ну, тогда с Богом! –размашисто крестился почему-то на баню дядя Паша. – Ну, пошел! Дергал конягу делал первый шаг он.
Орлик кивал на баню и принимался за работу. Отец поправлял кепку и наваливался на лемех. Плужок, врезаясь в жирную землю, легко переворачивал и рыхлил мягкую жирную почву. За отцом шла мама. В руках мама несла корзину, из которой она брала лохматые картохи и бросала их в борозду. Слетев с березы, за мамой увязывались две вороны. Следом за черными птицами, будто круглые взъерошенные картошки, смешно прыгали и пищали веселые воробьи. Ну, а за воробьями пристраивалась Буська. Хитрая кошка шла метрах в пяти и делала вид, что интересуется не воробьями, а исключительно вспаханной землей. Впрочем, грязная охота ей быстро надоедала.