Слепой. Кровь сталкера
Шрифт:
– Мы еще подумаем, – сказал Слепой.
– Но как же… Ведь у меня столько желающих. Ведь я вам по дружбе. Уж очень вы мне понравились. У меня же целая очередь… – как заведенный бормотал Кипнис, но ни Слепой, ни Ганс и Хелен Ларсоны его не слушали.
Ганс подошел к Слепому и молча протянул ему конверт с деньгами.
По дороге в Москву, хотя и ехали они в одном с Глебом купе, Хелен и Ганс принципиально общались только по-шведски. Слепой же, выйдя через мобильный в Интернет, попытался разобраться, каким образом может открываться этот
Уже в конце пути Хелен неожиданно дотронулась до рукава Слепого и сказала по-английски:
– Глеб, нам вообще-то плевать на сокровища. Но если в этом ящике найдутся останки Олега, попросите сделать ДНК-экспертизу. Мы надеемся, что Олег был из варягов, то есть нашего роду-племени, – произнесла она последние слова с жутким шведским акцентом, но все же по-русски.
Слепой кивнул и улыбнулся.
Вернувшись в Москву, Слепой первым делом набрал номер Лизы.
– Приезжайте. Приезжайте прямо сейчас, – попросила она, – после похорон отца маму вернули в больницу, и я совсем одна.
Угостив Глеба кофе, Лиза сказала:
– Представляете, отец мне послание оставил. На бочонке для карандашей.
Она принесла бочонок. Слепой внимательно изучил написанное…
– Мы поедем в Зону? – с надеждой спросила Лиза. – Теперь же мы знаем, где нужно искать.
Слепой достал из сумки книгу:
– Вот ваш Пушкин.
Лиза схватила книгу и открыла ее на пятнадцатой странице.
– Но здесь ничего нет, – разочарованно вздохнула она.
– Было. Пленка с картой, – улыбнулся Слепой.
– Вы, может, скажете, что и клад вы уже нашли?! – возмутилась Лиза.
– Нашли, но, увы, не мы… – сказал Глеб.
– А где, где теперь этот клад?! Ведь мой дед всю жизнь положил на поиски могилы вещего Олега, и отец, считай, погиб из-за этого…
– Что-то нашли. Но могилу ли вещего Олега – это пока еще трудно сказать.
– Да, вот я еще не знаю, что это за метка – двенадцать гривен? – спросила Лиза.
– Это когда Олег ходил на Царьград, – со знанием дела кивнул Глеб. – Греки тогда предложили ему мир и дань – по двенадцать гривен за каждую уключину… Но к чему они здесь, я, право дело, затрудняюсь…
– Жаль… – вздохнула Лиза. – А где теперь клад?
– Наверное, в ФСБ или уже в музее, – пожал плечами Слепой.
– Можно же позвонить Федору Филипповичу! – обрадовалась Лиза. – Давайте ему позвоним!
Глеб набрал номер Потапчука и, обменявшись приветствием, сказал:
– Я насчет клада из Старой Ладоги. Где он сейчас?
– У меня в кабинете. Приезжай, посмотришь! – ответил Потапчук.
– А можно Лизе посмотреть на то, что было в железном ящике? – спросил Глеб, заметив, как побледнела молодая женщина.
– Можно, – сказал Потапчук, – только его сначала открыть нужно.
– Я сейчас приеду, – пообещал Глеб и, глянув на Лизу, спросил: – Вы когда собираетесь к мужу в Швецию?
– Никогда, – вздохнув, сказала она.
И Слепой понял, что трагическая гибель отца стала для Лизы только началом, возможно, самого драматичного периода в ее жизни.
Эпилог
Как и предполагал Слепой, цифры и буквы на железном ящике из Старой Ладоги имели конкретное значение. Изучая их под лупой в кабинете генерала Потапчука, Глеб Сиверов нашел-таки то, что искал. Среди прочих там были и «12 гривен». Коснувшись пальцем этой надписи, Слепой улыбнулся, когда где-то внутри щелкнула пружинка. Ящик открылся. В нем лежали изящные женские украшения из самоцветов, фибулы, кинжалы, украшенные золотом и драгоценными камнями. Все это, несомненно, имело огромную ценность, но отношения к вещему Олегу вряд ли имело. В ящике не было ничего похожего на костные останки и не было ни малейшего намека на то, что этот клад связан с легендарным князем Олегом.
По дороге домой Глеб Сиверов заехал еще по одному адресу. Нужно было передать письмо, оставленное для матери сталкером, с которым они познакомились в Зоне.
Дверь Глебу открыла пожилая, совершенно седая женщина с добрыми и какими-то совсем беззащитными глазами. Он хотел сразу уйти, но женщина упросила его попить чаю. Она вскрыла конверт, где кроме письма – нескольких исписанных аккуратным мелким почерком страниц, лежала красивая золотая брошь с двумя ярко-красными камнями. Женщина взглянула на нее и молча заплакала. Слепой хотел сказать что-то, но она сама взяла себя в руки и сказала:
– Я знаю, я чувствую, что его уже, может, и нет в живых. Но он так мучился… Кто знает, может, на небе его душа обретет спокойствие…
Она долго смотрела на письмо, а потом, смутившись, попросила:
– Вы не могли бы мне его прочитать? Так мелко, что и в очках не разберешь.
Письмо было очень теплым и очень личным, но на двух последних страницах сталкер подробно излагал те ужасы, что творились в Зоне, писал о том, как экспортируют органы, детей, как проверяют на людях новые лекарства и еще много всего. Он просил мать переслать эти его страницы в ФСБ.
Слепой, прочитав, сам передал посланное генералу Потапчуку. И капитан Чадов под его руководством смог довести расследование до логического завершения. В поле его зрения попали и партнеры бывшего мужа Лизы, Карла Ларсона, так что сам Карл и его новая жена Валентина едва смогли избежать наказания.
Лиза, которой генерал Потапчук разрешил посмотреть найденный в Старой Ладоге клад, взглянула на него и покачала головой:
– Мне кажется, это не то. Я буду искать. Я должна где-то найти записи моего деда. Я уверена, что он знал гораздо больше, чем мы. Просто жил в такие времена, когда было не до княжеских останков.
Так или иначе, поиски могилы вещего Олега продолжаются. А в Интернете упорно появляются сообщения о том, что в Старой Ладоге то на одном, то на другом участке мальчишки откапывают княжеские украшения.