Слепящая пустота

Леженда Валентин

— Мне нужно так много тебе сказать… но времени совсем нет…

— Я знаю. Нам нельзя разговаривать долго. Они разрешили увидеться… но лишь на короткий миг…

— Подожди…

— Я здесь, Глеб, не волнуйся. Я никуда не ушла… у нас с Егорушкой все хорошо…

— Как бы я хотел оказаться рядом с вами…

— Будешь,

но нужно подождать… совсем немного… Нет-нет, не касайся меня, пожалуйста, нельзя…

— Это действительно ты?

— Да, Глеб. Ты больше не сможешь попасть в это место, мне очень жаль. Они хотели… они хотели, чтобы ты сделал выбор. Они могут воскрешать мертвых. Прямо из памяти. Твоей памяти.

— Зачем?

— Тот мальчик, которого нужно спасти. Он для тебя, как… сын…

— Мне не нужен другой сын, у меня он уже…

— У тебя его давно нет, Глеб, не обманывай себя.

— Меня использовали… обманули…

— Ты сам не понимаешь, что говоришь… Но ты все делаешь правильно… так, как должен… Ты выбрал единственный верный путь среди тысячи ложных.

— Выбрали за меня!

— Ты не прав, Глеб, то был только твой выбор. И еще одно… это очень важно… Мы живы, пока ты помнишь о нас.

— Я буду помнить. Всегда. Клянусь.

* * *

Третий форт догорел. С неба больше не сыпался пепел. На смену ему пришел снег. Тяжелые мокрые хлопья укрыли обагренную кровью землю, скрадывая следы страшного побоища, превращая изувеченные смертью тела в бесформенные сугробы.

Выбравшись из убежища, Харон медленно пересекал двор уничтоженного человеческого поселения, пятная белый снег свежими следами, в которых тут же собиралась не успевшая свернуться кровь.

— Глеб, сюда!!! — из снежного марева возник майор Жданов. — Скорее!

— Что случилось?

— Из руин вышел незнакомец, он требует встречи с тобой. Я еле удержал ребят, чтобы они его не изрешетили. Нервы у всех на пределе, а тут еще этот… Я, когда его увидел, подумал, что глюки начались.

— Локи! — догадался апологет и пошел быстрее.

— Что? — удивился майор.

— Не важно, веди меня к нему!

— Ты его знаешь?

— Знаю!

— Но…

— Больше никаких вопросов.

— А что с Оводом, Глеб?

— Мертв.

— Значит, удалось?

Харон не ответил. Сцена, открывшаяся его взору, когда он прошел сквозь вырванные из стены ворота форта, отдавала полным абсурдом. Суровые бойцы «Лимба» держали на прицеле высокого улыбающегося мужчину в одежде американского ковбоя. Валящий стеной снег не касался Локи, словно над мутантом был раскрыт большой невидимый зонтик.

Пустынный Лис приветливо кивнул апологету.

— Одна из финальных точек поставлена, — ковбой указал на разрушенное здание станции. — Ты поступил правильно, Харон, но твое имя проклянут на долгие годы.

— Сейчас это волнует меня меньше всего, — спокойно ответил апологет, останавливаясь в нескольких шагах от мутанта. — Зачем ты пришел снова?

— Чтобы дать ответы.

— Опустите оружие! — Харон положил руку на ствол автомата ближайшего бойца. — Это друг.

Лимбовцы беспрекословно подчинились.

— Тебе осталось сделать последний шаг, — ковбой присел на занесенную снегом ржавую бочку, которая тут же оттаяла. И не только. На глазах у изумленных людей ржавчина сошла, обнажая блестящий новенький металл. За какие-то доли секунды никому не нужный хлам обрел свой изначальный вид.

— Только ты сможешь спасти мальчишку, — невозмутимо продолжил Локи.

— Почему я? — Харон внимательно следил за Ждановым, опасаясь, что майор может выкинуть какую-нибудь глупость.

Лимбовцы уже поняли, что имеют дело не с человеком.

— Вечный вопрос! — рассмеялся мутант. — Потому что больше некому. Ты в ответе за этого мальчика. Тебе дан второй шанс. Не упусти его и на этот раз.

— Что ты имеешь в виду?

— Каждый человек носит в глубине своего «я» маленькое кладбище, — неожиданно процитировал ковбой, — где погребены те, кого он любил.

— Ромен Роллан, — кивнул апологет. — Но откуда ты…

— Я взял эту строку из твоей памяти. Ты уже был там, на этом кладбище, и не раз…

— Осенний парк?

— Да, он.

— Значит, ты приложил к этому руку?

— Возможно. Впрочем, у тебя несколько превратное представление о моей персоне. Пойми, я не один. Я действую от имени… скажем так… некоего сообщества, и мы до сих пор не можем решить, что с вами делать.

— А с нами обязательно нужно что-то делать?

— Вы почти безнадежны, — Локи сокрушенно покачал головой. — Почти… Если бы не некоторые из вас, кому еще можно дать шанс… Такие, как ты… как те люди, которые сейчас стоят за твоей спиной, одновременно боясь и ненавидя меня… как тот мальчишка и его отец…

— Не понимаю.

— А это сейчас и не важно… Скажи, как погиб твой сын?

— Это было очень давно.

— Как он погиб?

— Он умер. От редкой болезни. Еще ребенком. Жена покончила с собой. Это случилось еще до Катастрофы. Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?

— Потому что тебе дан второй шанс. Этот мальчик, который нуждается в твоей помощи, так же важен для всех вас, как твой сын был важен для тебя… Тогда ты не смог ничего сделать, сейчас же все зависит только от тебя.