Слеза дождя
Шрифт:
— Будем надеяться. И раз уж мы связаны и еще какое—то время пробудем вместе, тебе нужно научиться прикрывать мою спину. — они медленно двинулись с поляны.
— Давай, учи тогда.
— Согласно общеизвестным сведениям, которые ты, по непонятной мне причине, не знаешь, есть три природные силы. Сила живых, сила земли и сила жизни.
— Звучит, как одно и тоже. — нахмурилась ведьмочка.
— Это не одно и то же! Поясняю. Первая — сила живых. Имея эту силу ведьма может повелевать животными, некоторыми растениями…
— А людьми? — тут же засверкали глаза у ведьмы.
—
— Почему смелые?
— Потому что, за лишение человека его воли, смертная казнь. — пояснил колдун.
— А…
— Далее. Вторая сила — сила земли позволяет повелевать природой, ее недрами, ее сутью.
— Поясни. Это же не приказывать алмазам сыпаться в карман? — Виль представила алмазы с ножками и хихикнула.
— Нет. Это немного сложнее и проще.
— Хм…
— Можно вызвать дождик, например.
— Фу!
— Одна из самых признанных и почетных сил. — пожал плечами Ник и продолжил. — Третья сила — сила жизни, она, среди прочего, помогает ведьмам лечить людей.
— А! Знахарки!
— Нет. Это нечто большее.
— А я, какая ведьма? Какая у меня сила?
— Сложно сказать. Вот если бы тебе было хотя бы лет шестнадцать…
— Ты хочешь сказать, что я уже старая? — надула губы Вилентина.
— Я хочу сказать, что у молодой ведьмы легче выявить ее силу. То есть в том возрасте у ведьмы развита только та сила, которой она принадлежит. А в более позднем возрасте начинают развиваться все силы. Конечно, взрослая ведьма сильнее всё-таки в той области, в которой наградила ее природа, но…
— Я всё равно не поняла, в чем проблема?
— Ты сама можешь сказать в какой области ты сейчас сильнее? — Виль растеряно пожала плечами. — Вот и я об этом же! Тебя никто не учил, и узнать, в чем ты более искусна на данный момент невозможно, поскольку ты вообще ни в чем не искусна!
— А… Так бы и сказал.
— И почему я просто не могу тебя убить?
— Может потому, что я такая вся красивая, и ты просто с ума от меня сходишь? — она кокетливо поморгала глазками.
— Знаешь, а ты права. — кивнул он, заставив ведьму подозрительно прищуриться. — Я ведь действительно скоро могу сойти от тебя с ума!
— Да? Ты мне тогда адресок вашей клиники для душевно больных шепни, чтобы я сразу знала, куда нужно обращаться.
— Шепну. — многозначительно пообещал колдун. — И не только это…
Дракзвер
Даже если тебя съели,
у тебя есть два выхода
Дорогу выбрали между горами и лесом — с одной стороны всё просматривается, с другой — есть лес, где можно переночевать и набрать веток для костра. Весь день Виль слушала рассказы про местное мироустройство, про зверей и птиц, и про то, что могут ведьмы и колдуны. Она слушала, кивала, но через час уже могла не вспомнить, о чем ей рассказывал Ник, в чем она ему честно и созналась, когда стали устраиваться на ночлег.
— Ничего страшного. — успокоил ее колдун. — Ты же всё равно это слышишь, понимаешь, а когда придет черед этим знаниям, ты вспомнишь.
— Хорошо бы. — вздохнула ведьма, доставая из рюкзака тетрадь с заклинаниями.
— Просто еще не настало твое время. — Никклаф принялся разбирать сумку с провизией. — Вот сколько тебе лет?
— Мне? Двадцать два. Наверное я уже устарела для невест. — усмехнулась она.
— С чего ты взяла?
— Да потому, что в этом времени и мироустройстве, насколько я помню, замуж выходят в пятнадцать—семнадцать…
— В этом времени? Не совсем понял, что это значит, но девушки выходят замуж лет с восемнадцати, не раньше. «Устаревают», как ты выразилась, примерно годочков в двадцать пять и то, это на любителя. А вот парни могут жениться в любое время. Самый популярный возраст с двадцати трех. — колдун почесал кончик носа и продолжил. — Конечно, парень может жениться и в восемнадцать, если у него родители богатые и могут обеспечить молодую семью, а так… Будущему мужу положено иметь небольшой, но стабильный денежный доход и место, где новая семья будет жить — лучше дом.
— Правда? — подалась вперед ведьмочка. — А тебе, к примеру, сколько лет? А дом у тебя есть?
— Хочешь снова примерить меня в качестве жениха? — хмыкнул Никклаф. — Мне двадцать семь. Дом?
Так тщательно гонимые воспоминания снова всплыли наружу. Отец, в очередной раз залив мозги и очи под самую завязку, решил пооткровенничать — у него всегда эта стадия предшествовала звериной ненависти, с которой он кидался на мать.
— Ну что, щенок, видно только ты дождешься, пока мой отец откинет лапы. Мне не суждено вернуться в наше поместье. Нееет, только не пока он там! А вот если он скоренько сдохнет… В любом случае ты должен быть мне благодарен за то, что я обратил свой благородный взор на твою безродную мать! И когда—то тебе достанется целое поместье с кучей земель и челядью в трех деревнях! — он резко и противно рассмеялся. — Если конечно твой дед их всех не сожрет к тому времени!
Колдун встряхнул головой, отгоняя воспоминания.
— У меня есть поместье.
— Вот нифига себе! Да ты у нас еще собственник! Как говорят — завидный жених! Там сейчас твои родители?
— Нет. Они умерли. Отец по пьяной дури забил мать. Я хотел убить его, но он выпал из окна и сломал себе шею. Мать часто повторяла, что когда я был маленький, какая-то женщина сказала, что у меня есть искра, поэтому я отправился в интернат для колдунов. Там проверили и приняли меня. В поместье жил мой дед.
— А почему ты тогда не пошел к нему? Ведь родной дед…
— Пошел, сначала… А потом сбежал. Дед был оборотнем. Сейчас я иногда навещаю свое поместье — чищу от оборотней, но жить пока там не хочу — еще много народа помнит дедовы бесчинства. — колдун встал, направляясь в лес, за хворостом.
— А оборотничество по наследству не передается?
— Когда как. Отцу не передалось. Только гены бешенства. — он скрылся за деревьями.
Вернулся через несколько минут, свалил хворост, поджег, установил котелок и снова повернулся к ведьме.