Слезы из черного золота
Шрифт:
– Подожди, – удивился Юрий, – какая сестра? Эта та бабочка, что к тебе в учебку прилетала на присягу?
– А ты запомнил?
– Конечно, запомнил. Она все время возле солдат крутилась, а мы с офицерами еще смеялись, мол, не уважает золотопогонников.
– Да-а, – протянул Костя. – И через несколько дней после присяги наш взвод вместе с тобой в Чечню и отправился. Это уже я помню.
– Так сестре твоей, сколько тогда было? Лет шестнадцать?
– Пятнадцать. Но выглядела она на двенадцать. Была самая мелкая в классе и, по-моему, даже во всей школе, – засмеялся Костя.
–
– И сейчас такой же клоп. Окончила экономический факультет нашего университета. Вот уже год работает вместе со мной.
– И в каком направлении? – поинтересовался Юрий.
– В том же, что и я, только с финансовой стороны. Через нее проходят все сделки, и именно она выдает окончательный вывод: кому давать деньги, кому не давать, с кем подписывать договора, с кем нет. Дотошная, как любая отличница. Найдет подвох даже в самых идеальных бумагах.
– А «Южный свет» проверяла? – спросил Филатов.
– Нет. До экономической проверки сканирую я. Так что нередко облегчаю ей работу.
– Сурово вы, – вздохнул Юрий.
– А иначе нельзя. Время сейчас такое. Порядок – он ведь только на словах, а на деле – сам видел, что получилось с ребятами. И если б ты вовремя не появился, дядя Сережа вместе с ними бы в морге отдыхал. А вид у них теперь очень некрасивый. Так что и тебе сразу хочу посоветовать: прежде, чем вступить в любой контакт, трижды перепроверь его. Если не хочешь оказаться на месте Андрюхи.
– М-да, – протянул Филатов, – интересное кино... В свое время я тебя военным хитростям обучал, а теперь ты мне уроки мужества преподаешь.
– Времена меняются, – усмехнулся Минин, – главное, чтобы мы менялись только в лучшую сторону.
Ранним сентябрьским утром вместе с проснувшимся слегка розоватым солнцем на Нальчик спустился с гор прохладный ветер и, повеяв свежестью с куэстовых хребтов, возвестил сонным жителям о начале нового дня.
Горожане, лениво ворочаясь в согретых постелях, нехотя поднимались и невольно подходили к окну. Жителям окраин Нальчика и Орджоникидзе было, на что посмотреть в это ясное осеннее утро. Вокруг этих городов простиралась характерная для Большого Кавказа зона асимметричных пологонаклонных куэстовых хребтов. На рассвете куэст представал перед горожанами в виде гигантской лестницы, каждая ступень которой имеет своеобразные очертания и цвет. Ниже всех четко виднелись плавные темно-зеленые контуры Лесистого хребта. Более легкими линиями вырисовывался Пастбищный хребет со светло-зелеными проталинами вершин. Еще выше громоздились красновато-желтые глыбы Скалистого хребта. Над ними, укутанные полупрозрачными облаками, серебрились ледяные вершины Бокового хребта.
Великолепие этой своеобразной горной радуги очаровывало даже самого далекого от поэзии, живописи или музыки человека. Этой красотой одинаково любовались как коренные жители этих мест, так и приезжие, подолгу стоявшие у подножия, не смея шелохнуться, боясь нарушить природное великолепие.
Остановился на окраине города и черный «Фольксваген», в салоне которого к новому месту жительства ехал старший лейтенант запаса Юрий Филатов. Вместе с Костей он вышел из машины и замер, глядя
– А, что я говорил! – крикнул Минин, показывая рукой на хребет. Его голос, звучавший в этом месте очень глухо, растворялся где-то в пустоте. – Не жалеешь, взводный? Ностальгия не наплывает? Ведь не все так скверно и у нас было! Помнишь: «Хотя я судьбой на заре моих дней, о, южные горы, отторгнут от вас...»
– «Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз: как сладкую песню отчизны моей, люблю я Кавказ» – продолжил Филатов.
– Помнишь, командир?
– Конечно, помню, – кивнул Юрий, вдыхая полной грудью свежий горный воздух. – Я, Костя, каждый день там помню, и стихи твои в память врезались.
– Не мои, а Лермонтова, – поправил друга Константин. – Ну что же, с возвращением! – Минин подошел к Филатову и, похлопав его рукой по плечу, добавил: – Только на этот раз без стрельбы.
– Надеюсь, – улыбнулся Юрий. – Ну что, в путь?
Они вернулись в машину, и водитель не спеша тронулся дальше.
– Жить будешь пока на съемной квартире, но этот вопрос мы решим, – заверил Филатова Костя. – А что ты с московской квартирой надумал?
– Пока сдавать буду. Все-таки такой форпост терять нельзя.
– Согласен. А культовая машина?
– Попортили ее, сволочи, – вздохнул Филатов, – с дырками это уже не та песня. Ее придется продать, а пока пусть в гараже постоит. Я успел ее законсервировать.
– И то хорошо. Ну у нас ты быстро на новую машину заработаешь, – подбодрил Юрия Костя. – Еще не выбрал какую?
– Армейский УАЗ, – ответил Филатов.
– По-моему, лучше джип.
– Не патриотичен ты, – отрезал Юрий, – и не практичен. Джипы напичканы электроникой. В наших условиях нам нужен только наш автомобиль. А поскольку современное отечественное производство сильно хромает, то брать нужно советский.
– А почему армейский?
– Привычнее.
За разговорами время пролетело незаметно, и вскоре они уже были в офисе. Первым, кого увидел Филатов, зайдя в просторный кабинет, был дядя Сережа.
– А-а, прошу-прошу, – пригласил Юрия Ванштейн, – как доехали?
– Спасибо, – негромко ответил Филатов, присаживаясь за стол.
– Значит, решились. Ну что же, пишите заявление и с завтрашнего дня на работу.
В этот момент в кабинет вошел Костя. Вместе с ним грузной походкой ступал высокий полный круглолицый пожилой человек.
– Познакомься, Юра. Мой отец и по совместительству директор нальчикского филиала компании «Роснефть» Евгений Федорович Минин.
По старой армейской привычке – приветствовать начальство стоя – Филатов встал и пожал протянутую Мининым руку.
– Очень рад, – пробасил тот. – Присаживайтесь.
Ванштейн вышел из-за своего стола и пригласил на место директора.
– Сиди-сиди, – поправил его Минин и присел рядом с Юрием. – Про трагедию в Москве я уже знаю. И про вашу работу тоже наслышан. Для фирмы вы сделали очень много. И раз уж освободилась вакансия заместителя начальник службы безопасности, я думаю, вы с ней справитесь. Работать будете вместе с Костей. Я так понял, раньше вам уже приходилось из одного котелка есть?