Слезы Мармариски
Шрифт:
Он медленно поднялся на ноги, и стал ощупывать стены. Абсолютно ровная поверхность, как будто выдолблена из большого куска камня и идеально отшлифована, ни трещинки, ни зазора. Казалось, кто-то вытесал эту комнату изнутри — потолок, пол и стены — единая конструкция! Без дверей или какого-либо отверстия…
— Невероятно, — прошептал Сашка. И тут нервы не выдержали: — Помогите!
Он громко кричал, срывая голос, но стены заглушали звуки. Принялся лупить по обработанному до глянцевого блеска камню изо всех сил, пытаясь найти выход. Но ни зазора, ни трещинки… Он кричал, кричал… Метался по камере, бил по стенам, по полу, не щадя рук. Всё бестолку, как будто эта мертвая комната поглощала не только звуки, но и энергию живого существа, в ней находившегося. От усталости ноги подкосились, и он сел на пол.
— Эй, кто-нибудь… — всхлипнул Сашка.
Гнетущая тишина давила
Он обязан найти выход или хотя бы понять, где находится!
Сашка еще долго метался в каменном мешке. Он кричал — голос едва слышен, стучал по стенам — не раздавалось ни звука, топал по полу — глухо.
Если притащили, значит нужен. Зачем, почему и кому он может быть нужен — не понятно. Но если до сих пор жив, значит скоро все прояснится. Что угодно, только не такая кошмарная тишина. Он сел на пол, оперся спиной о стену, и только сейчас понял, какой холод исходит от камня. Тонкие джинсы и футболка совсем не грели. В Москве жарко, значит он не в Москве. Или это подземелье? Изо рта пошел пар, значит температура понижается. Рассуждать логически получалось, но пока в этой логике нет никакого смысла.
— Я ничего не понимаю! Объясните, где я и что вам от меня нужно?!
Неожиданно он почувствовал легкую вибрацию, и в стене напротив образовалось отверстие. Не открылось, а просто возникло. В проеме появилась фигура в плаще.
— Бред какой-то… — пробормотал Сашка.
Человек произнес что-то на непонятном лающем языке, вскинул руку, и парень потерял сознание.
Ему снились кошмары. В этих снах его пытали, заставляли в чем-то признаться. Высокий рыжеволосый человек резким тоном отдавал приказания. Двое мускулистых парней подошли к нему и связали руки за спиной. Он не понимал ни слова, запомнилось только одно, вероятно, имя — Къёла. Это имя повторяли снова и снова. Саша сидел в каменном кресле и не мог пошевелиться. Высокий человек подносил к его голове руки, и она раскалывалась от боли. Къёла, Къёла, Къёла… Холод от каменного кресла пронизывал до костей. Камень просто не мог быть настолько холодным, но против всех законов физики тело застывало, мышцы переставали слушаться.
Сначала он пытался объяснять. Но сил на это не хватало. Не знаю, не знаю, не знаю… Почему? За что? Внезапно рыжеволосый потерял к нему всякий интерес и исчез. Тогда Саша увидел раскаленный шар, приближающийся к глазам, и тут он проснулся.
Пробуждение вернуло его в тот же каменный мешок. Къёла, Къёла, Къёла — вертелось в голове. Тело болело, в висках пульсировала боль. Он не спал, все происходило в реальности. Резкий свет больно ударил в глаза. Он попробовал отвернуться, но даже не смог сомкнуть веки, ни одна мышца не слушалась, мозг парализовала чужая воля. Только страх, нечеловеческий ужас перед неизвестностью… На секунду Саше показалось, что в голове живет чей-то разум, именно он заставляет бояться. В камере раздался голос, человек говорил по-русски.
— Ти дольжен отьвечать. Иначье смиерть. Гдие Кьола? Как найти? — незнакомец, видимо, задавал те же вопросы, что и на прошлом допросе. Только теперь на понятном пленнику языке и ожидал таких же понятных ответов.
Лицо оттаяло… Ему позволили говорить.
— Я не знаю… Среди моих знакомых нет человека с таким именем. Это какая-то ошибка, — он едва не плакал. Глаза болели и слезились от слишком яркого, ослепляющего света.
— Ти обманивать! — резко бросил человек.
Мышцы снова окаменели, лишь взгляд испуганно метался по стенам, стараясь увидеть хотя бы очертания врага. Неожиданно Сашке показалось, что в сознание вновь кто-то вторгся, только теперь чужак не пугает, а изучает память! Его, Сашину, память! А он сидит беспомощный и не может ничего с этим поделать, помешать, закрыться!
Прошла вечность, прежде чем человек вновь заговорил. Незнакомец объяснял, чудовищно коверкая слова. Сашка с трудом понял, что никакой ошибки нет, и попал он сюда не случайно. Он знает человека по имени Къёла, который им нужен. Если парень не скажет, как найти Къёлу, то будет уничтожен. На предыдущем допросе пленник сильно разозлил хозяина, и тот хотел лишить мальчишку зрения. Хозяина нельзя злить, потому что Сашка находится в его власти. Потом свет погас, разговор окончился, оцепенение спало.
Мальчику приносили воду и кусок хлеба, похожего на армянский лаваш. Хлеб очень вкусный, а вода горчила. Он чувствовал себя все хуже. Два раза его водили на допрос: приходили несколько воинов и, тыкая в спину короткими мечами, вели по длинному коридору. Ему задавали все те же вопросы на ломаном русском языке, но не мучили. Рыжеволосого человека он больше не видел.
Вскоре Сашка поймал себя на мысли, что больше не ориентируется во времени и пространстве. Казалось, глухая каменная камера то увеличивалась в размерах, то уменьшалась, стены двигались навстречу или отдалялись, потолок угрожающе нависал или уходил в высь. Догадавшись, что в воду что-то добавлено, Саша отказался ее пить. Впрочем, никто не настаивал и ни к чему не принуждал, как будто похитители потеряли всякий интерес к его персоне.
Сколько времени миновало с того дня, когда он едва не подрался с одноклассницей, он уже не помнил. Вернее, сильно путался: день или два, а может быть три или даже пять… На какой-то очередной бесконечно долгий день или даже ночь два стражника втащили в камеру человека без сознания, небрежно бросив обмякшее тело прямо у порога. В этот раз они оставили яркий свет, казалось, специально для того, чтобы Сашка смог разглядеть пленника. Но парень знал, что подобный прием частенько используют различные спецслужбы — об этом и в кино показывают, и в книгах написано. Наверняка к нему стукача определили. Раз он рыжему по-хорошему ничего не сказал, стало быть, надо ему «друга» подсадить. Тот по душам поболтает, да потом им все расскажет. Хотя в какой-то момент Саша понял, что и без стукача все рассказал бы, если бы понимал, что именно они хотят знать.
Тем не менее минуты медленно текли, превращаясь в часы, а незнакомец так и не подавал ни каких-то признаков жизни. Представление явно затянулось, и Сашке это нравилось все меньше и меньше. Он с опаской поглядывал в сторону бездыханного тела. Еще не хватало оказаться в одном помещении с трупом. Однако даже издалека заметно, что парень связан, следовательно, опасности не представляет. Зачем связывать мертвеца? А может он прикидывается? Сашка нервно хихикнул. Новая пытка, выдуманная рыжим, — пытка мертвечиной… Аааа! Синяя холодная рука тянется к его горлу!.. Сашка истерично захохотал. Еще немного и он сойдет с ума от страха, усталости и голода. Уже мерещатся всякие глупости. Надо проверить, что с ним, не ровен час на самом деле помрет пацан. Он медленно поднялся и на цыпочках подкрался к пленнику. Обычный парень, вряд ли старше него — лет пятнадцать-шестнадцати, не больше. В грязной одежде и без ботинок. Но почему-то Саша сразу понял, что перед ним не бомж или беспризорник. Да и грязь специфически легла на батистовую блузу без рукавов и кожаные штаны странного покроя, словно несчастного протащило по земле. В глаза бросились синяки и ссадины на лице. Нет, эти раны получены в драке. Уж он-то хорошо знает, как выглядят подобные синяки. В жестких черных волосах запутались сосновые иголки. Он с некоторой завистью посмотрел на крепкое мускулистое тело... Да, скорее всего, парень с ними дрался, но силы оказались не равны… Саша вздрогнул, рассмотрев, чем связали несчастного: тонкая крученая цепь утыкана двухсантиметровыми шипами, большинство из которых проткнули кожу. И снять эти путы не повредив мышцы невозможно…
Незнакомец очнулся и застонал от боли.
Глава 2
Великолепная ночь: темная, безветренная. В такую дивную погоду всё слышно, а жертва тебя не видит. Уж он-то, ушастый филин, может многое рассказать о ночной охоте. Вот мактруни — большие лесные мыши — выходят из норок только поздно вечером, когда светило окончательно скроется за горизонтом и лес наполнится непроглядной пугливой темнотой. Именно у мактруни самое вкусное мясо — жирное, сочное и мягкое. Куда там кроликам или обычным мышам до них! Это молодым желторотым филинятам лишь бы схватить добычу, а он, старый и мудрый, знает, что лучше съесть одну лесную мышь, чем пять зайцев, — она всегда сытнее. Филин бесшумно перелетел на нижнюю ветвь раскидистой ели. На этом пригорке он недавно видел колонию мактруни. А вот и выводок возится на пеньке. Охотник терпеливо ждал, когда к мелочи присоединятся взрослые мыши. Вся трудность заключалась в том, что зверьки очень боязливы и осторожны, у них плохое зрение, зато великолепный слух. Филин затаился, боясь спугнуть добычу. Он так сосредоточенно вслушивался и вглядывался в мышат, что, казалось, мог различить каждый волосок нежной бурой шерстки. Вот и завтрак появился! Он впился огромными желтыми блюдечками глаз в жертву, мысленно представляя, как упадет на самую крупную и упитанную мышь, пронзит ее острыми когтями. Лапы поудобнее обхватили шершавую ветку. Перья распушились. Зрачок на секунду сузился и… Страшный грохот разорвал тишину. На поляне из ниоткуда появились всадники. Мактруни мгновенно исчезли в лабиринте подземных ходов. Филин, недовольно угукнув, полетел прочь. Он совсем забыл, что охотиться рядом с порталом людей бесполезно — обязательно кто-нибудь помешает…