Слезы предательства
Шрифт:
— Я никогда не болел.
Я смотрю на Дмитрия, понимая, что, вероятно, о нем никто никогда не заботился. Он единственный, кто заботится обо всех, и теперь он не знает, что с собой делать.
— Малыш, – говорю я, и когда он поворачивает ко мне голову, я поднимаю руку и кладу ее ему на подбородок, – ты так много сделал для меня. Пожалуйста, позволь мне сделать для тебя одну вещь. Это поможет мне почувствовать себя нужной.
Он берет меня за предплечье и оставляет поцелуй на внутренней стороне запястья, а затем кивает.
— Так
Он снова кивает, набирая на вилку еще немного еды.
Я беру пульт и включаю телевизор. Но там все на русском, и я протягиваю Дмитрию пульт.
— Найди нам что-нибудь посмотреть, а потом переведи мне.
Дмитрий просматривает программы, а затем останавливается на шоу, когда оно начинается.
Мы заканчиваем есть, и я ставлю наши тарелки на кофейный столик, а затем беру Дмитрия за руку и слушаю, как он переводит. Вскоре я сжимаю его руку, потому что оказывается, что мы смотрим фильм о зомби, но они не представляют реальной угрозы. Вместо этого армия убивает людей налево, направо и в центре. Мне нравится это напряжение.
Надеясь подбодрить Дмитрия, я кричу и утыкаюсь лицом в его плечо каждый раз, когда показывают какую-нибудь жуткую сцену, хотя "Ходячие мертвецы" – одно из моих самых любимых шоу за все время.
Во время одной сцены он действительно издает смешок, и я чувствую удовлетворение от того, что преуспела в своей миссии.
— Почему ты этого боишься, но смотришь это шоу о вампирах?
Я ухмыляюсь Дмитрию.
— Вампиры горячие.
Я слышу от него еще один смешок, прежде чем он продолжает переводить то, что говорят актеры.
Перед окончанием шоу возвращается Алексей, и я чувствую, как Дмитрий расслабляется рядом со мной.
— Все прошло хорошо?-– спрашивает он Алексея, который садится на другой диван.
Я выключаю телевизор, когда Алексей отвечает:
— Да. Семен и Лев возьмут на себя бизнес Андрея, так что они счастливы. Я сказал им, что ты возьмешь на себя бизнес Сергея от имени Арианы.
— Значит, это официально? – спрашивает Дмитрий. – Ты глава Братвы?
— Так и есть.
Двое мужчин пристально смотрят друг на друга, и, чувствуя, что вторгаюсь в их личную жизнь, я беру тарелки и несу их на кухню.
Как только я остаюсь одна, мои мысли возвращаются к моим проблемам. Когда мы вернемся в Штаты, мне придется расстаться с Дмитрием, и одна мысль об этом разбивает мне сердце.
Прямо сейчас я все еще могу спрятаться от этого, но слишком скоро мне придется столкнуться с ужасной правдой о том, что мое пребывание с ним подвергает его опасности.
Я не переживу этого, если Дмитрий умрет из-за меня.
Я лучше оставлю его и буду знать, что он жив.
Я буду любить его на безопасном расстоянии.
_________________________________________
ДМИТРИЙ
Поездка обратно в Лос-Анджелес была утомительной, и то, что самолетом управлял кто-то другой, только усилило мое
Я привык все делать сам, и позволять другим людям заботиться обо мне – это самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать в своей жизни.
Когда мы входим в наш с Алексеем дом, Ариана оглядывает роскошную мебель и дорогие произведения искусства.
— Вау, это твой дом?
— Да.
Саша, который работает вместе с Нихилом в качестве нашей резервной охраны, подходит к нам. После того, как мы поприветствовали друг друга, он направляется в комнату охраны вместе с Алексеем.
— Давай я покажу тебе нашу комнату, – говорю я, кладя руку Ариане на поясницу. Я веду ее в левое крыло, где находится моя спальня, и когда мы заходим внутрь, то ставим наши сумки у подножия кровати.
Ариана переедет сюда со мной. Но я откладываю этот разговор, потому что чувствую, что ее что-то беспокоит.
Ариана оглядывается по сторонам, затем говорит:
— Я не ожидала, что ваш дом будет выглядеть так.
— Как так?
Она пожимает плечами.
— Как дом. Я ожидала увидеть холостяцкую берлогу с оружием, украшающим стены.
Усмехаясь, я говорю:
— Оружие в оружейной.
— Точно. – Она улыбается, но улыбка не касается ее глаз. Она была напряжена с тех пор, как мы уехали из России.
Прошло две недели с тех пор, как меня подстрелили, и с каждым днем мои силы возвращаются все быстрее. Ариана была идеальной медсестрой, заботившейся обо всех моих нуждах. Но ее улыбка слишком широка. Радостный тон, который она придает своему голосу, фальшив. Она устраивает шоу, и я пытаюсь понять почему.
Я наблюдаю, как Ариана подходит к окну и смотрит на задний двор.
Я подхожу к ней и, подняв руку, убираю пряди волос с ее лица, затем спрашиваю:
— Ты собираешься сказать мне, что случилось?
Она притворяется, что смотрит на меня с видом, будто не понимает, о чем я говорю, а потом отвечает:
— Все в порядке.
Я продолжаю пялиться на нее, и примерно через минуту она бормочет:
— Ты пялишься.
— Так и есть, – бормочу я.
— Ты не хочешь показать мне остальную часть дома? – спрашивает она, пытаясь отвлечь мое внимание. Я хватаю ее за руку прежде, чем она успевает попытаться уйти.
— Нет. – Мой взгляд не отрывается от ее лица. – Я хочу, чтобы ты была честна со мной.
Она пожимает плечами.
— Я честна. Все в порядке.
Взяв ее за плечи, я поворачиваю ее так, чтобы она была лицом ко мне, затем наклоняю голову, чтобы встретиться с ней взглядом.
— Поговори со мной.
Она качает головой, и я вижу трещину в стенах, которые она возвела вокруг себя, когда уголки ее рта напрягаются.
Я поднимаю руку к ее подбородку и заставляю ее посмотреть мне в глаза. Постепенно появляются новые трещинки, а затем ее подбородок дрожит. Она тяжело сглатывает, высвобождая свое лицо из моих объятий. Глядя в окно, она говорит: