Слезы спасения
Шрифт:
Уголок моего рта приподнимается.
— Брак со мной был бы самым большим пиздецом для твоей матери. Имей это в виду.
И публичное объявление о нашей помолвке, возможно, как раз то, что нужно, чтобы выманить Соню из ее укрытия.
Изабелла усмехается и направляется в ванную.
— В твоих устах это звучит очень заманчиво.
Надеюсь, достаточно заманчиво.
— Я собираюсь подготовиться ко сну, – добавляет она, прежде чем исчезнуть в ванной.
Мой взгляд опускается
Вздохнув, я подхожу к шкафу и сдвигаю свои костюмы в сторону, биометрический сканер проверяет меня перед открытием хранилища.
Достав из кармана обручальное кольцо, которое я получил сегодня утром, я кладу его в хранилище, прежде чем закрыть его, не уверенный, смогу ли я когда-нибудь надеть кольцо на палец Изабеллы.
_______________________________
ИЗАБЕЛЛА
Мне кажется странно интимным слышать, как Алексей принимает душ, когда я забираюсь под одеяло.
Но не неловким.
В моей груди даже растет предвкушение. Собрав волосы, я перекидываю их через правое плечо, а затем ложусь.
Я чувствую запах Алексея от одеяла и, повернув голову, смотрю на правую сторону кровати, где он будет спать. Дверь ванной открывается, и мой взгляд устремляется туда, откуда выходит Алексей, одетый только в пару черных спортивных штанов, за ним клубится пар.
Мой взгляд скользит по его груди и прессу, по соблазнительным V-образным мышцам, ведущим к низко свисающим штанам.
Боже, у меня хороший вкус.
Он останавливается рядом с кроватью и, наклонив голову, пристально смотрит на меня.
— Ты хорошо выглядишь в моей постели.
Между нами все было хорошо, и сексуальное напряжение зашкаливает, но я все еще выздоравливаю, так что секса не будет.
— Не бери в голову никаких идей, – предупреждаю я его.
Алексей усмехается и качает головой. Выключив свет, он подходит, чтобы откинуть одеяло, а затем ложится.
— Ты остаешься на своей стороне, а я останусь на своей, – говорю я.
— К черту это дерьмо, – ворчит он. – Я уже отказываюсь от секса. – Алексей тянется ко мне, а затем притягивает меня к себе, пока мое тело не прижимается к его.
Моя левая рука ложится ему на грудь, и я чувствую, как тепло его тела проникает в мое. Я не могу сдержать улыбку, играющую на моих губах, когда кладу голову ему на плечо.
Мы лежим в тишине, и я глубоко вдыхаю аромат Алексея.
Я люблю это.
Я расслабляюсь и закрываю глаза, сосредотачиваясь на том, каково это – лежать рядом с Алексеем. Теперь, когда между нами все уже не кажется таким новым, эмоции, растущие внутри меня, не кажутся странными или слишком быстрыми, а наоборот, естественными.
Кроме того, я не беспокоюсь о том, что мне придется задаваться вопросом, как
— О чем ты думаешь? – он бормочет.
— Как это естественно, – честно отвечаю я.
— Да? – Он кладет палец мне под подбородок и приподнимает мое лицо, чтобы я встретилась с ним взглядом.
Мы окутаны ореолом близости, и это заставляет меня признаться:
— Благодаря тебе мне легко вернуться к тому, что было до того, как я потеряла память.
Алексей медленно начинает наклоняться, пока я не чувствую его дыхание на своих губах. Его голос звучит низким рокотом, когда он говорит:
— Боже, я хочу трахнуть тебя, но пока я довольствуюсь твоим ртом.
Наши губы встречаются в неистовом поцелуе, и я чувствую, как потребность Алексея переполняет меня, когда его губы терзают мои, пока они не набухают и не покалывают. Его зубы кусают, а язык успокаивает, возбуждая меня до тех пор, пока я не начинаю сомневаться в себе.
Я уже достаточно вылечилась. Может быть, боль будет не такой сильной.
Мне следовало принять обезболивающее.
Боже, я ни за что не остановлю его, если он будет настаивать на большем.
Мое сердцебиение учащается, а дыхание учащается, когда я теряюсь в поцелуе, передавая контроль Алексею. Это заставляет его зарычать, и он толкает меня на спину.
Алексей просовывает руку мне под рубашку, и я удивляюсь, когда его прикосновение оказывается мягким, а не грубым. Это совершенно не похоже на поцелуй, но осознание того, что он все еще помнит о моих травмах, согревает мое сердце.
Когда его ладонь накрывает мою грудь, мое дыхание учащается еще больше. Я обнимаю его правой рукой, мои пальцы скользят по его мускулистой спине.
Язык Алексея с силой проникает в мой рот, как будто он клеймит меня.
Он убирает руку с моей груди, и, поскольку он опирается на левую руку, чтобы не давить на меня своим весом, спускает пояс моих леггинсов вниз, пока не обнажается боковая сторона моего бедра. Когда его пальцы скользят вверх и вниз по участку кожи, он издает удовлетворенный стон.
Отрывая свой рот от моего, его губы скользят по моей челюсти и вниз по шее.
— Господи, мне нравится, как ощущается твоя кожа. Гребаный шелк.
Захваченная моментом, я в секунде от того, чтобы умолять его трахнуть меня.
Прежде чем я успеваю озвучить свою потребность, Алексей полностью отстраняется от меня и ложится на спину рядом со мной, делая глубокий вдох.
— Теперь мы оба разочарованы.
— Ты не мог просто молча страдать в одиночестве? – Я ворчу, расстроенная тем, что мы не можем продолжить. Две недели после получения двух пуль – это слишком рано.