Сливово-лиловый
Шрифт:
— Кофе?
Я киваю и следую за ним, мельком проверяя часы работы на двери — еще открыто. У нас час, чтобы… да, чтобы что, интересно. Чтобы прояснить основное? Познакомиться? Возможно. К чему все идет, ясно для нас обоих. Только «когда» еще нерешенный вопрос. Между нами мощно искрит, и я чувствую, что мы определенно хотим двигаться в одном направлении. Я мысленно поздравляю себя. Он хорошо выглядит, в нем есть эта особая харизма, что меня очень заводит, и он, кажется, именно того типа мужчина, который мне
Кафе почти безлюдно, он выбирает столик у окна, останавливается и предлагает мне стул.
— Пожалуйста.
— Спасибо, — бормочу я и сажусь.
— Что я могу вам принести? — спрашивает немного хиповатая пятидесятилетняя официантка со слишком ярким макияжем для приглушенного освещения кафе.
— Я бы хотела большую чашку латте, — отвечаю я, прежде чем он может даже открыть рот.
— Я тоже, спасибо, — говорит он и одаривает женщину сияющей улыбкой.
Я задумчиво смотрю на него. Он не кажется ни капли раздраженным, смущенным или разочарованным. Многие из этих, так называемых домов, реагируют раздраженно, когда сабмиссив осмеливается принимать свои собственные решения и проявляет неуместную наглость решать что есть или пить. Я добавляю огромный плюс в список положительного.
— Роберт, — говорит он, расслабленно откидываясь на спинку стула.
— Что? — спрашиваю я, вырванная из собственных мыслей.
— Меня зовут Роберт.
— Аллегра.
— Аллегра? — он смакует мое имя на языке. Я киваю. — Красивое имя.
— Спасибо. Я передам.
Мягкая насмешка в моем голосе заставляет его усмехнуться. Его глаза, сейчас я могу это хорошо рассмотреть, зеленые. Зелено-карие.
— Сколько тебе лет? — спрашивает он и улыбается официантке, которая ставит чашки перед нами.
Сливово-лиловый гостиничный фарфор. В сочетании с молочным кофе — не особо привлекательная цветовая комбинация. Но так как лиловый — преобладающий цвет здешнего интерьера, то выбор фарфора является только логичным последствием. А мне нравятся последствия.
— Спасибо, — говорит он ей, и она сдержанно ему улыбается, прежде чем без особого энтузиазма отправиться обратно за барную стойку.
Я автоматически беру ложку и начинаю размешивать кофе.
— Мне двадцать девять, — говорю я, глядя в чашку и наблюдая завихрения молочной пены.
— Эй, — шепчет он, и я поднимаю взгляд, вопросительно глядя на него, заинтригованная его шептанием.
— Ты можешь смотреть на меня, когда разговариваешь со мной, — продолжает он нормальным голосом, и я слышу в нем требовательные нотки.
— Мне двадцать девять, — повторяю я, глядя при этом на него.
В качестве награды я получаю сияющую улыбку и должна признаться, что мне нравится его манера поведения. Она заводит меня.
— Ты знаешь, на что идешь. — Утверждение, а не вопрос. Тем не менее, я киваю. — У тебя есть опыт.
— Да.
— Хорошо. Я исхожу из того, что у тебя никого нет?
— Да, у меня никого нет. — Я улыбаюсь
— Вот и они. Берут такси. — Роберт кивает головой в сторону окна, я следую за его взглядом и обнаруживаю парочку из бара — они стоят под навесом и ждут.
И действительно, всего через несколько секунд такси поворачивает из-за угла и останавливается прямо перед баром. Сладкая парочка усаживается в такси и уезжает прочь. В это же время темный автомобиль выезжает с парковочного места и дает по газам.
— А вот ее любовник. Бедняга, — голос Роберта действительно звучит сочувствующе.
— Ты наблюдаешь с удовольствием и делаешь точные выводы, — говорю я, снова поворачиваясь к нему.
Роберт кивает и берет свою чашку с кофе.
— Это само собой разумеется.
Я знаю, что он имеет в виду, и ставлю следующий плюс в список.
Через сорок пять минут кафе закрывается, и Роберт предлагает отвезти меня домой. Я соглашаюсь, но хочу продолжить вечер — мужчина слишком хорош, чтобы сейчас так просто отпустить его и уйти. Он достает телефон из кармана и говорит:
— Дашь мне свой номер?
Я улыбаюсь и диктую ему.
— Аллегра, — бормочет он, и я наблюдаю, как он вводит мое имя. У него красивые руки, большие, крепкие, точеные.
Его машина стоит всего в паре метров от кафе, и он галантно придерживает для меня пассажирскую дверь. На мгновение вспыхивает мысль, что нельзя садится в машину к незнакомцам, но Роберт не воспринимается чужим.
Это хорошее, знакомое чувство — беседовать с ним. Его присутствие оказывает успокаивающее воздействие на меня, как будто я на своем месте.
— Хорошо, — говорит он после того, как вливается в поток машин, — ты хочешь увидеть меня снова, верно?
— Да.
— Я тебя тоже. — Он коротко улыбается мне, прежде чем снова сосредоточиться на дороге. — Тогда теперь давай поговорим о нескольких основных моментах. Ладно?
— Конечно. — Я внимательно смотрю на него.
— Мы пройдем обследование. Я хочу видеть свежие анализы, прежде чем что-нибудь начнется.
— Согласна.
— Контрацепция? — спрашивает он, останавливаясь на светофоре.
— Я принимаю таблетки.
— Смотри на меня, Аллегра, — его тон чуть заметно меняется, и я улыбаюсь. Это полностью отвечает моему вкусу. Я смотрю ему в глаза и повторяю то, что сказала.
— Прекрасно. Не прячься от меня. Я не позволяю. Правило номер один, если хочешь.
Я киваю и смотрю на его профиль, который освещается и затемняется в ритме проплывающих мимо уличных фонарей.
— Поняла. Каковы другие правила?
Я рассчитываю на целый каталог правил, но у нас достаточно времени. Сложные договорные соглашения сейчас в моде, а нам все равно потребуется как минимум пятнадцать минут, чтобы добраться до моей квартиры. Чем «круче» так называемый Дом, тем более подробный свод правил. По крайней мере, мне так кажется.