Сломанная защита (CИ)

Вечная Ольга

Иду по коридору, секретарша Светлана подрывается, завидев меня, Богдан шагает наперерез и загораживает дорогу. Или я выгляжу неважно, или он решает сыграть на публику, чтобы скрыть, кто его настоящий работодатель. Лидия отрывает глаза от монитора и, увидев меня, замирает. Мы смотрим друг на друга через стекло. Она выглядит пораженной, не ожидала. Да и по моему лицу легко читается мое состояние.

Если она меня сейчас выставит, это будет конец. У меня такое чувство, что земля уходит из-под ног. Ну же, Яблочки, это же я.

Да и включай логику! Я могу уволить Богдана одним словом, она должна

это понимать.

Лидия спешит к двери, широко ее распахивает, приглашая в кабинет.

— Жалюзи опускать? — спрашивает, закрываясь за моей спиной.

— Необязательно, я по делу, — смотрю на нее.

— Что-то случилось, Андрюш? — она выглядит обеспокоенной. У меня не получается ее считывать, мне хочется прекратить этот театр абсурда как можно скорее.

— Надо поговорить, — отвечаю.

— Хорошо, давай, — безропотно соглашается, отворачиваясь. Обходит вокруг стола, плюхается в кресло. — Что случилось? — складывает руки перед собой.

— Мне стало известно об одной встрече. О которой ты мне ничего пока не успела рассказать, — показываю ей экран сотового, на котором фотка с изображением трех предателей. — Вот приехал послушать.

Она подбирается, скидывает маску наигранной беззаботности.

— Да, они хотели, чтобы я выступила свидетелем против тебя. Собирают компромат. Оксана в курсе, что у нас была связь, для тебя ведь это не сюрприз? Я не могу отмотать назад и ничего не рассказывать ей.

— И что же ты?

— Разумеется, сделала вид, что не понимаю, о чем они.

Я немного расслабляюсь, говорю спокойнее:

— Почему не позвонила мне сразу же? Это важно, Лидия.

— Потому что у меня тоже есть к тебе вопрос, Андрей, — она прищуривается и подается немного вперед. Даже сейчас я не могу не отметить, какая она хорошенькая. Приятные черты лица, румяные щеки, выразительные глаза. Копна рыжих волос, которые хочется убрать за спину и прижаться губами к нежной шее в поцелуе. Мне кажется, я чувствую запах ее тела, крылья носа раздуваются сами собой. Лидия продолжает: — И я бы хотела, чтобы ты сначала ответил на него. Кто эта девчонка?

Я бегло смотрю на ее сотовый, вглядываться смысла нет, я и так знаю, кого она мне покажет. Закидываю ногу на ногу и ловлю ее взгляд.

— А какая у тебя версия? — приподнимаю брови. В каком идиотском мире мы с ней живем, как быстро здесь распространяются слухи. Видимо, Оксана сошлась с Панковым на почве ненависти ко мне, и вместе они решили привлечь Лидию. Ну же, малышка, ты-то не должна в это поверить. Она быстрым жестом убирает волосы за уши, открывая плечи и шею. Против всякого здравого смысла я адски хочу ее прямо сейчас.

— Скажи мне честно, это ведь какое-то старое видео? Или действительно субботнее? — говорит спокойно, ее глаза краснеют и становятся влажными. Лидия опускает плечи и выглядит жалкой. Я же медленно моргаю, пытаясь постичь смысл услышанного. Она допускает, что у меня была связь с тощей школьницей? Тонька, к слову, выглядит даже младше своих лет, она не относится к рано созревшим лолитам.

Так. Нельзя пороть горячку. Я совершаю медленные вдох-выдох.

— Субботнее, — шарю глазами по ее лицу. Она резко опускает взгляд и не видит, как подрагивает моя нижняя губа. Мне бы сказать, что кто эта девочка,

объяснить, какие у нас с ней отношения, но я этого не делаю. Я как стервятник смотрю на свою рыжую ведьму, ожидая, что она начнет меня оправдывать сама. Но она не начинает.

— Получается, вы с ней общались все это время? — спрашивает Лидия.

— Верно, — отвечаю я, растягивая наше обоюдное падение. — Обычно мы встречаемся два-три раза в месяц.

— Хорошенькая, — говорит она довольно бодро.

— Да, весьма.

Если мы останемся вместе, это, боюсь, не последний компромат, который ей на меня покажут. Но неужели она так плохо меня знает, что… верит? Продолжаю следить за ее мимикой, за оттенками настроения. Борьба отражается на славном лице, но я в упор не вижу и тени сомнений. Ей так легко поверить в то, что она увидела.

В голове звучат очевидные страшные слова: у нас ничего не получится, она считает меня конченым мудаком.

Ну что ж.

— Что мы теперь будем делать, Андрей? — спрашивает она.

— Твои предложения?

Если она спросит, есть у меня с ней связь, я отвечу, что нет. И никогда не было. И быть не может в принципе. И вообще с никакой другой женщиной, потому что в голове одна только Лидия. Но вместо обычного вопроса, которого я жду всем существом, она произносит жестко:

— Мы с Новиковой составили стратегию, вот-вот дело вернется на пересмотр. Если ты надумаешь как-то помешать нашей победе, я тебя сдам, — она поднимает глаза и смотрит на меня. Я медленно сгораю заживо под ее колдовским взглядом. А потом становится так гадко на душе, что я на мгновение позволяю себе самому опустить взгляд, теряя ее из вида.

— Ты меня шантажируешь? — через мгновение я улыбаюсь, вскидывая левую бровь. — Умная девочка.

— С вами иначе не выжить. Никогда не забывай, что у меня есть козырь, — она вперивает глаза в экран ноутбука, показывая, что разговор окончен. — Этот магазин — мой.

Я киваю:

— Да твой он, твой, — развожу руками, — наслаждайся!

Я поднимаю с места и направляюсь к двери, но потом что-то меня останавливает. Я просто не могу вот так оставить эту женщину, эту тему, наш так глупо развалившийся союз. Ситуация никчемная, предательство — страшное. Даже не предательство, а напрочь отсутствующее доверие. Как мне встречаться с этой женщиной? Как мне смотреть в ее глаза, если она способна допустить обо мне подобное?

Она не спрашивала, но я отвечу. Резко оборачиваюсь, хватаю кресло и подкатываю его к ее креслу в упор. Сажусь на него, и рывком тянусь к ней, говорю быстро и тихо:

— Какие громкие слова ты мне шептала. Ты моя женщина? Верно? Моя. Просто расслабиться и довериться? Разделить с тобой то, что тревожит? Наконец-то расслабиться, Лидия? И так проколоться на первой же проверке, подброшенной судьбой, — я говорю быстро, она смотрит на меня, распахнув ресницы. По ее щеке катится слеза. — Ты даже не спросила меня, спал ли я с этой девочкой. Если бы спросила, я бы обиделся, но простил. Но ты даже не спросила… Боже, — провожу руками по волосам, зачесывая их назад. — Можете объединяться с Панковым, строить подставы, я выпутаюсь. Или нет. Уже неважно. Можешь расслабиться, я ничего тебе не сделаю. Ты мне сердце выжгла, Яблочки. За такое не мстят.