Сломленные
Шрифт:
— В любом случае, как это работает? Они выходят в алфавитном порядке? По размеру? Тянут жребий?
— Случайно. У черепа есть Маркус, который выбирает мужчину и женщину, а те в свою очередь выбирают своего противника.
Я хмурюсь.
— Получается, нет никакой реальной схемы?
Он качает головой.
— Дерьмо. Посмотри на меня. Я легкая добыча.
Меня могут вызвать драться в любую секунду, а я понятия не имею, как нанести удар или как поставить блок. Толку от меня, как от мертвой.
Мне никогда не был свойственен драматизм. Я всегда была оторвана
— С тобой все будет в порядке. Сколько еще раз я должен это повторить?
— Ты же сам сказал, Стоун. Я продержусь несколько минут, может быть.
— Может и продержишься, но не забывай, если ты все сделаешь правильно, понадобится всего секунда, чтобы выиграть бой, — он оттолкнулся от стены и подошел ближе. — Не важно, что ты не владеешь техниками, и в тебе нет силы. Великое дело.
Вот так-так… спасибо.
— Скорость и логика на твоей стороне. Большинство бойцов думают об одном, и только об одном — победить любой ценой. Один взгляд в твою сторону, и они уйдут в нокаут. Если ты не запаникуешь и выучишь несколько позиций и приемов, думаю, ты легко справишься с этим или не умрешь, по крайней мере.
Он стоит в футе от меня, его руки свободно свисают по бокам. Интересно, помогал бы он мне, если бы я не должна была ему десять тысяч долларов. Если по какой-либо причудливой случайности мне удастся отыграть деньги, перестанет ли он защищать меня? Или по-прежнему будет помогать? Он сказал, что у него здесь цель, и я отвлекаю его. Что за цель? Выиграть деньги? Что ему нужно, кроме денег? Кажется, они у него есть. Вся его одежда фирменная, с топовыми спортивными логотипами, маленький плеер от Apple, не говоря уже о двадцати тысячах долларов, которые он небрежно вытащил из кармана, чтобы нас пропустили. Он не нуждается в восьмидесяти тысячах долларов.
— Почему ты помогаешь мне?
Его челюсть напрягается на несколько секунд, прежде чем он расслабляет ее.
— Ты должна мне деньги, и я хочу вернуть их назад.
Заинтригованная, я наклоняю голову.
— Зачем тебе это нужно?
Голубые глаза Джая темнеют, и при этом освещении они кажутся черными.
— Какое это имеет значение? Они были моими с самого начала.
Медленно я соединяю кусочки пазла в единую картинку.
— Деньги не могут быть тем, зачем ты здесь. Если бы ты отчаянно нуждался в деньгах, ты бы не потратил на меня десять тысяч.
Его темные глаза вспыхивают, и он расправляет плечи, возвышаясь надо мной. Обычно я боюсь таких парней, но сейчас делаю успехи. Мне нужно знать, с кем я связываюсь.
— Осторожно, Котенок. Мои дела — последняя вещь, с которой ты захочешь иметь дело.
Сказав это, он заинтриговал меня еще сильнее. Может быть, я хочу находиться в опасности. Затем я вспоминаю, как он смотрел на Черепа. Все остальные смотрели на него с абсолютным обожанием, но не Джай. Я видела его отвращение. Я чувствовала его гнев. Тут что-то намного большее, чем он пытается показать.
— Я видела, как ты смотрел на Черепа.
Его бесстрастное лицо остается таким же свирепым и решительным, и на миг я задаюсь вопросом, был ли он когда-либо в армии. Как он держит в себе эмоции... дисциплинированно.
— Я видел, как ты тоже смотрела на него. Тебе нравится Череп? Он тебя заводит?
Жар распространяется по моему лицу, окрашивая его в красный цвет. Его татуировка, может, и интригует меня, но я никогда не зайду так далеко, чтобы сказать, что это возбуждает меня.
— Мне, возможно, немного любопытно, — признаюсь я, что это не из-за его бизнеса. — Но Череп — отвратительный человек. Отсутствие сострадания к человеческой жизни затмевает любые другие качества, которые я смогу выдумать.
Его губы вытягиваются в прямую линию. Он ревнует? Это вообще возможно?
— Он выглядит так, будто весь мир у его ног, но один неосторожный шаг, и он потеряет все это.
Ох, дерьмо. Вот оно. Я ожидала что-то вроде беспорядочного плана, но это... это безумие.
— Ты хочешь свергнуть его?— спрашиваю я суровым шепотом. — Ты с ума сошел?
Конечно, Джай делает вид, что не понимает, как будто я говорю с ним на другом языке.
— Не знаю, о чем ты говоришь.
— Ты утверждаешь…
Он делает рывок вперед, его крупное тело ударяется в меня и он зажимает ладонью мой рот. На его лице раскаленная ярость, и я борюсь с ним, но его твердая рука ложится мне на поясницу, удерживая меня на месте.
— Я не собираюсь снова просить тебя держаться подальше от моих дел. Я спасал твою жизнь не для того, чтобы ты могла трахать мою. Все, что я прошу — выиграй бой и верни деньги, которые должна. Затем ты можешь продуть следующий бой и попрощаться.
Я вырываюсь из его рук, и он позволяет это, но крепко держит меня за талию, не отпуская. Одно слово. Одно слово в этом предложении волнует меня.
— Попрощаться?
Он кивает один раз.
— Если ты проигрываешь и не умираешь, ты уходишь. Таковы правила.
— С пустыми руками?
Он кивает снова.
— Без денег и сломленный. Положение становится хуже, чем было до того, когда ты пришел сюда.
Я в ужасе раскрываю рот.
— Разве это справедливо?
— Не справедливо, но здесь все рискуют.
— А как Череп убеждается в том, что никто ничего не расскажет? Можно же спрятаться в любой точке мира.
Наконец, ладонь Джая соскальзывает с моей талии, и он нетерпеливо проводит рукой по лицу.
— Да? Последний раз, когда я проверял, ты не могла сбежать из страны без денег. Череп знает детали о каждом находящимся здесь человеке, даже о тебе.
Я скрещиваю руки на груди. Насколько влиятельным может быть этот Череп во внешнем мире? Кто в здравом уме будет вступать в разговор с ним? Кто его нанял?
— Я сомневаюсь, что он знает каждую деталь.
— Я готов поспорить на тридцать тысяч долларов, что он знает имена твоих биологических родителей. Череп управляет всеми видами незаконной деятельности, не только подпольными боями. Он подкупил копов, врачей, политиков — всех, кто мог бы помочь его делу. Когда я говорю, что он знает каждую деталь, поверь мне, он знает.