Сломленные
Шрифт:
— Как? — спрашиваю я, внезапно немного поторопившись и подаваясь вглубь подполья. — Как ты выиграешь восемьдесят тысяч долларов?
Голубые глаза Стоуна вспыхивают, и уголки губ приподнимаются в легкой улыбке.
— Изголодалась по деньгам, Котенок?
Я морщусь, но не собираюсь это отрицать. Если есть шанс, что могу сделать свою жизнь немного легче, то я не собираюсь говорить «нет».
— Я умираю с голоду, и хватит называть меня Котенком. Это не мое имя.
Его небольшая улыбка превращается в волчий оскал, затем он расправляет плечи и исчезает в темном тоннеле. Несколько секунд я жду, что он расскажет мне, как выиграть деньги,
— Здесь низкий бетонный косяк. Будь…
Бетонный косяк, о котором он говорил, с глухим стуком встречается с моим лбом. Я низко склоняюсь и тру лоб, стиснув зубы, чтобы облегчить боль.
— Ой, — вскрикиваю я приглушенным шепотом.
— Я сказал тебе, что здесь косяк, — заявляет Стоун, хрипло смеясь. Мудак. — Сильно ударилась?
Я касаюсь кончиками пальцев пульсирующего места на лбу.
— Я ударилась довольно сильно, но, надеюсь, не настолько, чтобы появилась шишка.
У меня хватает проблем со своей внешностью, помимо этой. Мне не нужно яйцо посреди лба, чтобы заставить чувствовать себя еще хуже. Я неплохо выгляжу, не идеальная, просто… обычная. Я никогда не красила волосы и не накладывала макияж. Светло-карие глаза, короткие ресницы, нос слегка заострен. Если бы у меня было больше, чем восемьдесят тысяч долларов, может быть, я исправила бы себе черты лица или акцентировала некоторые из своих сильных сторон. Но пока я буду довольствоваться Италией.
Держась очень низко, я следую за Стоуном через тоннель. В конце концов, после трех пролетов по служебной лестнице в кромешной темноте он приводит нас в широкий, хорошо освещенный тоннель, и первое, что я могу, наконец, сделать — это встать в полный рост. Вдоль бетона, перед малюсенькими щелями и трещинами валяются тараканы размером с мою ладонь. За десять тысяч долларов они могли бы найти что-то получше, чем это местечко — сеть сет тоннелей под заброшенным складом. По всем пунктам, кроме денег, это интересное место. Не думаю, что когда-либо видела такую большую систему, как эту. Эти тоннели принадлежат построенной под землей водосточной системе, позволяющей тысячам и тысячам тон воды проходить за один раз. Если попадете под этот шторм, вы мертвы.
Держась поближе к Стоуну, следую за ним в другой тоннель. Неподалеку я слышу приглушенные крики и скандирование. Он двигается к ним, и они становятся все громче и громче, и я даже чувствую своими кроссовками вибрации, исходящие от бетонного пола. Биение моего сердца начинает набирать скорость, перекачивая кровь по телу быстрее, чем оно может вместить, и в результате этого моя голова начинает кружиться. Я вытягиваю руки, упираясь ладонями в бетон для равновесия.
— Волнуешься? — спрашивает Стоун, заглядывая через плечо с легкой улыбкой на губах.
Я проглатываю свою тревогу и отмахиваюсь.
— Нет.
Перед ним я замечаю еще одну дверь. Самодельная. Это бессмысленно на самом деле. Двери должны удерживать вещи, находящиеся снаружи и внутри. А эта дверь, изготовленная из трухлявых коряг, недостаточно крепкая, чтобы удержать даже одного гигантского таракана, не говоря уже о человеке. Думаю, именно поэтому наверху у входа находится укомплектованный громила.
Краем глаза я замечаю огромного таракана. Я задыхаюсь, когда он проносится над оранжевым светом и протискивается сквозь щель в двери. Меня передергивает. Я не ненавистник насекомых, на самом деле, я уверена в том, что большинство видов насекомых обитают в моей квартире. Тем не менее, тараканы всегда беспокоили меня.
Стоун замечает мое беспокойство и качает головой.
— Привыкай к ним. Ты будешь делить с ними одно помещение какое-то время.
— Ты так любезен, — выплевываю я.
Своим огромным телом он резко склоняется и возвышается надо мной. Его интенсивные голубые глаза смотрят на меня, и я не могу оторвать взгляд. Он ужасает.
— Я спас твою жизнь.
— Временно. Если ты не заметил, мы находимся в водосточной трубе. Один огромный сброс воды и мы оба мертвы.
Удерживая взгляд на моем лице, он ударяет кулаком по двери.
— Водички испугалась, Котенок? Утопление должно меньше всего беспокоить тебя.
Я поджимаю губы, пока он смотрит на меня сверху. Рядом с нами открывается дверь, но ни один из нас не обращает на это внимания. Никогда не была покорной. Всю свою жизнь мне приходилось бороться за все, что я хотела, и когда получала желаемое, никогда не позволяла ему легко уйти. Это еще не скоро изменится. Я чувствую в нем такой же контроль. Он нуждается в нем, как и я, но я верю, что у меня есть преимущество. Я имею дело с нуждающимися избалованными пациентами изо дня в день. Он не сломает меня.
— Я не боюсь, — бросаю ему вызов, расправляя свои плечи. — И перестань называть меня Котенком. Меня зовут…
Рядом с нами откашливается мужчина, пугая меня. Я первая разрываю наш зрительный контакт и смотрю на человека, открывшего дверь. Он кажется вполне нормальным мужчиной среднего роста, худой, без видимых шрамов на лице, и его каштановые волосы подстрижены чуть ниже ушей. Пока я разглядываю его, чувствую, как Стоун наблюдает за мной своими пронзительными глазами.
— Джай? — произносит мужчина в замешательстве. — Я думал, ты будешь один.
Если Джай — его имя, что означает Стоун? Его прозвище? Кстати говоря, мне нужно прояснить ситуацию с прозвищем как можно быстрее, прежде чем все узнают меня как «Котенок». Эта мысль выворачивает мой желудок.
— Он был, — заявляю я, разглаживая руками свою рубашку, избавляясь от липкого пота. — Но потом появилась я, — протягиваю мужчине руку. — Я Эмили.
Он осторожно следит за моей рукой в течение нескольких неловких секунд, прежде чем быстро ее пожать. Его темные зеленые глаза наблюдают за мной, впитывая каждую деталь. Он не впечатлен. Я точно знаю. Мне знаком такой взгляд. На меня часто так смотрят.
— Ты не выглядишь как Эмили.
Я хмурюсь.
— Нет? — спрашиваю я, не в состоянии скрыть свое волнение.
Что это значит, черт возьми? Каким образом я должна выглядеть? Как высокая Эмили? Спортивная? Блондинка?
— Я тоже не думаю, что она похожа на Эмили, — вмешивается Джай, прислонившись к бетонной стене.
На его лице появляется улыбка, которая раздражает и интригует меня.
— Не смей, — говорю я, предупреждая, и его глаза загораются.
— Она смелая, игривая и немного боится воды, — Джай притворяется, будто о чем-то думает, склоняя голову набок, чтобы лучше рассмотреть меня. — Она больше похожа на… Котенка. Ты так не думаешь, Маркус?