Словарь культуры XX века
Шрифт:
Рассказ (и особенно фильм) не дает окончательной версии что произошло на самом деле. Более того, Акутагава своим повествованием говорит, что в каком-то смысле правдивы все три точки зрения. В этом коренное отличие неклассического понимания С. от традиционного. Можно сказать, что в ХХ в. С. происходит, если удовлетворяются два условия:
1. Тот, с кем произошло С., полностью или частично под влиянием этого события меняет свою жизнь. Такое понимание С. с большой буквы разделял и ХIХ в.
2. С. должно быть обязательно зафиксировано, засвидетельствовано и описано его наблюдателем, который может совпадать или не совпадать с основным участником С. Именно это то новое, что привнес ХХ в. в понимание С.
Предположим, что С. произошло с одним человеком и больше никто о случившемся не знает. В этом случае С. остается
В ХХ в. такая субъективизация понимания С. связана с релятивизацией понятия объекта, времеии, истины (в общем, всех традиционных онтологических объектов). Наблюдатель не только следит за событием, но активно, своим присутствием воздействует на него (См. интимизация).
Приведем довольно простой, но достаточно убедительный пример противоположного понимания одних и тех же С. мужем и женой. Это фильм К. Шаброля "Супружеская жизнь". В первой части, рассказанной мужем, и во второй, рассказанной женой, говорится об одних и тех же фактах - по сути, одна и та же история рассказывается два раза, но каждый из двух выдает дело так, что правым и сильным оказывается в его версии он, а не другой. То есть факты рассказаны одни и те же, но С. фактически разные.
Поэтому еще можно сказать, что то, что в ХIХ в. было хронологи- ей С., в ХХ в. стало системой С. Понимание времени (см.) в ХIХ в. было линейным. В ХХ в. время становится многомерным (см. серийное мышление) - у каждого наблюдателя свое время, не совпадающее с временем другого наблюдателя, и что для одного случилось в один момент времени, для другого случается в другой.
С. имеет место для человека тогда, когда он о нем узнает. Поэтому восстанавливать хронологический порядок С. для такой, например, системы С., какую показал Акутагава в своей новелле, бессмысленно. Здесь нет прямой линии, здесь система, состоящая из трех пересекающихся линий - точек зрения разбойника, самурая и его жены (см. семантика возможных миров).
Когда Л. Н. Толстой пишет: "В то время как у Ростовых танцевали в зале шестой англез [...], с графом Безуховым сделался шестой удар", то он осуществляет традиционную для ХIХ в. точку зрения на С. как на нечто объективное. Для ХIХ в. характерна позиция некоего безликого и всеведающего наблюдателя (ср. реализм), который каким-то образом знает о том, что происходит в разных местах. Писатель ХХ в. поступил бы по-другому. Он высветил бы позицию наблюдателя этого С.: "В то время когда Пьер (ничего не зная), танцевал шестой англез, с графом Безуховым сделался шестой удар". То есть смерть графа Безухова и танец происходили не одновременно, а в той последовательности, в которой об этом рассказывает свидетель. Для Пьера Безухова его отец умер тогда, когда Пьер узнал об этом. Именно в таком духе решена эта сцена в фильме С. Бондарчука "Война и мир", где сцены танцев и смерти графа смонтированы параллельным монтажом. Механистичность этих склеенных полукадров говорит, что эта одновременность мнимая, что танцующие не знают о том, что происходит с графом.
Лит.:
Пятигорский А М. Философия одного переулка.
– М., 1991.
Руднев В. Феноменология события // Логос, 1993.
– М 4.
Dunne J.W. An Experiment with Time.
– L., 1920.
СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ
– направление в советском искусстве, представляющее собой в формулировке 1930-х гг. "правдивое и исторически конкретное изображение действительности в сочетании с задачей идейной переделки трудящихся в духе социализма" или в формулировке Андрея Синявского из его статьи "Что такое социалистический реализм": "полуклассическое полувскусство, не слишком социалистического совсем не реализма".
В статье реализм данного словаря мы показали, что это понятие есть contradictio in adjecto (противоречие в терминах). Трагедия (или комедия) С. р. состояла в том, что он существовал в эпоху расцвета неомифологического сознания, модернизма и авангардного искусства, что не могло не отразиться на его собственной поэтике.
Так, например, в романе М. Горького "Мать" представлен довольно подробно христианский миф о Спасителе (Павел Власов), жертвующем собой во имя всего человечества, и его матери (то есть Богородице) - это ключевой для русского сознания и адаптированный им христианский миф. Сказанное не противоречит тому, что это произведение в эстетическом смысле предстюляет собой нечто весьма среднее. Важно, что, объявив войну религии, большевики тем самым объявили новую, или хорошо забытую старую, религию первых христиан. Об этом убедительно писал один из величайших историков человечества сэр Арнольд Джозеф Тойнби. Развитой церкви большевики противопоставили примитивную, но сплоченную христианскую общину первых веков нашей эры с ее культом бедности, обобществления имущества и агрессивности к идеологическим язычникам. Так же как первые христиане, "молодая советская республика" была в "кольце врагов", только в первом случае это была разваливающаяся Римская империя, а во втором - развитое капиталистическое общество. В первом случае победило христианство, во втором случае - капитализм.
Другое произведение С. р.
– роман А. С. Серафимовича "Железный поток", рассказывающий о том, как красный командир Кожух выводит Таманскую дивизию из окружения, - подсвечено ветхозаветной мифологией, историей выхода (исхода) иудеев из Египта и обретения земли обетованной. Кожух выступает в роли Моисея, на что есть прямые указания в тексте.
С годами С. р. вырабатывает собственную идеологию-мифологию. Эта мифология уже не романтического, а, скорее, классицистического плана. Как известно, основной конфликт в идеологии классицизма - это конфликт между долгом и чувством, где долг побеждает. В таких произведениях С. р., как "Цемент" Ф. Гладкова, "Как закалялась сталь" Н. Островского, "Повесть о настоящем человеке" Б. Полевого, это видно как нельзя лучше. Герой подобного произведения отказывается от любви во имя революции. Но С. р. идет дальше классицизма. Его герой, поощряемый властью, вообще теряет человеческую плоть, превращаясь в робота. Нечто подобное происходит уже с Павлом Корчагиным. Завершает эту мифологему Алексей Мересьев, "настоящий человек", заменивший "маленького человека", "лишнего человека" и "нового человека" русской литературы ХIХ в. Настоящий человек - это технологический мутант. Ему отрезали ноги, и он продолжает оставаться летчиком, более того, сливается с машиной - этот эпизод весьма подробно расписан в романе Б. Полевого (ср. также тело).
Тело социалистического героя заменяется железом, он выковывается из стали - "железный дровосек" развитого социализма.
Во многом эту неповторимую поэтику русского С. р. "открыли" поэты и художники русского концептуализма 1960 1980-х гг. (см.).
Лит.:
Надточий Э. Друк, товарищ и Барт (несколько вопрошаний о месте социалистического реализма в искусстве ХХ в.) // Даугава, 1989.
– М 8.
Зимовец С. Дистанция как мера языка искусства (к вопросу о взаимоотношении соцреализма и авангарда)// Там же.
Руднев В. Культура и реализм // Там же.
– 1992.- No 6.
Тойнби А. Дж. Христианство и марксизм // Там же.- 1989.
– No 4.
СТРУКТУРНАЯ ЛИНГВИСТИКА
(лингвистический структурализм) - направление в языкознании, возникшее в начале ХХ в. и определившее во многом не только лингвистическую, но и философскую и культурологическую парадигмы (см.) всего ХХ века. В основе С. л.
– понятие структуры как системной взаимосвязанности языковых элементов.
Возникновение С. л. было реакцией как на кризис самой лингвистики конца ХIХ в., так и на весь гуманитарно-технический и философский кризис, затронувший почти все слои культуры ХХ в. С другой стороны, С. л. играла в ХХ веке особую методологическую роль благодаря тому, что культурно-философская ориентация ХХ в. в целом - это языковая ориентация. Мы смотрим на мир сквозь язык, и именно язык определяет то, какой мы видим реальность (тезис гипотезы лингвистической относительности (см.)).