Слово и Чистота: Отражение
Шрифт:
А вот это странно, это след не от огнестрела. Приглядываюсь. Не пойму. Ощущение, что кто-то рубанул по стене мечом. Но это же бред! Какие мечи?! Здесь стреляли с такой плотностью огня, будто взвод мотострелков получил разрешение не экономить боеприпасы. Холодному оружию в таком столкновении нет места.
Что еще больше удивляет, так это полное отсутствие следов крови. То, что мертвых тел нет, а также брошенного оружия или гильз на полу, еще понять можно. Но! Кто-то изъял все пули и убрал всю кровь. А она тут была, это могу сказать совершенно точно, и было её тут ой как немало. Я, конечно, не криминалист, но следы боев повидал. Поэтому исследовал бунгало очень тщательно, настолько, что даже забыл о времени. Но не нашел ничего, за что можно
— Стоп! Майя! Я все понимаю, но даже в Проекции не приближайтесь! Вы можете помешать.
В два прыжка выскакиваю наружу. За бунгало находится небольшая площадка, чем-то напоминающая уменьшенную копию медитативного круга Обители Знаний. Такой же камень, такой же рисунок на нем и великолепный вид на залив.
В центре площадки склонился Созидающий. Склонился над телом в оранжевом одеянии.
А всего в пяти шагах от сенса замерла, сжимая кулаки, Майя. Никогда не думал, что в Изломе можно побледнеть, но смотрю на неё и понимаю — это возможно.
Подхожу ближе.
На камнях в погребальной позе, со сложенными на животе руками, лежит тело знакомого мне человека. Его грудь дважды пробита в области сердца. Пробита не пулями, не ножами, слишком широкие очень характерные раны, такие наносит достигший цели меч. Если можно было бы подойти поближе, то, наверное, смог бы даже тип клинка предположить. Но, так как прекрасно слышал окрик Зан Кхема, держусь на расстоянии. Только сместился и встал позади Майи, положив ей ладони на плечи.
Мертвое лицо Хёнгана ту Чонга напоминает восковую маску, на которой застыло выражение искренней горечи. Не страха, не решительности, не жалости, а именно горечи. Его тело специально так уложили, проявив тем самым уважение к бывшему настоятелю Обители Знаний. Кто бы ни убил его, осквернить труп не решился, а скорее наоборот, отдал все необходимые почести.
— Я мало знал Хёнгана. — Произнес Зан Кхем, закрывая глаза мертвеца. — Мы не были друзьями, но я относился к нему с искренним уважением. Это был Человек с большой буквы. Он жил ярко и погиб, забрав не меньше трех десятков врагов. Врагов не простых — подготовленных убийц, наемников высшего класса, оборотней. — Созидающий поднимается на ноги и находит взглядом наши Проекции. — Его смерть — это не вызов клирикам. Его гибель, если можно так выразится, вынужденная. Если бы его не убили, то Хёнган, я уверен в этом, смог бы предсказать и предотвратить теракт Эшина. Он видел в вас, Рыцарях Излома, своё Предназначение, между вами была связь. Но Эшин, наверное, как никто более в мире разбираются в подобных тонкостях. Чтобы затуманить способности Хёнгана, они должны были создать угрозу для его жизни, как минимум, или убить, как максимум. Увы, мы, Созидающие, не роботы, и если есть реальная угроза нашей жизни, то все остальное мы Видим гораздо хуже. Будто на наш внутренний взор кто-то опускает пелену неведения. Его убили, чтобы убить вас…
Я понимаю, что говоря «вас», он не имеет ввиду конкретно меня или Майю.
Зан Кхем делает несколько шагов и замирает в шаге от девушки-Рыцаря. Не знаю, как он видит наши Проекции, как различает их, но его взгляд встречается с глазами Майи.
— Хёнган ту Чонг умер плохо. Самой страшной из возможных смертей для нас, Созидающих. И нет, дело тут не в том, КАК его убили, а в том, что он понял в момент смерти. Он осознал, что ошибся, и его смерть повлечет за собой гибель Рыцарей Излома. Смерть тех, кого он любил всей душой. Любил и не смог уберечь.
Проекция девушки под моими ладонями будто окаменела. Все же хорошо, что мы с ней сейчас в Изломе, не знаю, как бы Майя отреагировала на увиденное и на эти слова, находись она в материальном теле. Излом притупляет эмоции, успокаивает разум, вот и Майя положила ладонь на эфес своего меча, но не рвется в бой, не плачет, просто стоит, хотя я и чувствую, как ей сейчас больно.
Очень…
Очень…
Больно.
Глава 8. Часть 1
— Это не все плохие новости. — Отвернувшись от нас, устремив взор к океану и сжав губы в тонкую линию, произнес Созидающий. — Плохо то, что я ничего не вижу. Вообще. А так не должно быть. Обязательно остается хоть что-то… Обрывок линии, тень ауры, отголосок смертей. Этого не выветрить даже через годы. Но… Но здесь все не так. Тут пусто. Вообще пусто. Даже камни под ногами, которые явно были пропитаны кровью… Пусты… Они не помнят, не помнят ничего… Даже камни… Я бессилен. Как недоучка. Как… — Он замолчал, и на фоне этого молчания отчетливо прозвучал скрежет его зубов. — Я точно знаю, кто это сделал и зачем. Но эти знания — плод анализа, а не наблюдений. И я не понимаю… Как только увидел вас двоих, то почувствовал: вы — ниточка… Не Путь, даже не начало дороги. Но что-то подтолкнуло, и пригласил вас с собой. И сейчас стою здесь у тела того, кого уважал, в полной беспомощности. Чувствую, вы вместе или кто-то один из вас может помочь, дать намек, но не Вижу даже подобной мелочи.
Выговорившись, Зан Кхем подошел к обрыву и сел прямо на камни, подобрал какую-то веточку, повертел в руках, а затем с нескрываемой злостью бросил её в далекие волны. За первой следует вторая ветка, за той летит маленький камушек. Созидающий молчит, его аура едва заметна, бледна и больше не полыхает, подобно жерлу вулкана. Видимо, так и выглядит опустошение у сенсов?
Майя тоже стоит молча, напряженная, сжатая, своими ладонями чувствую, как мелко подрагивает её Проекция. Вполне возможно, что девушка бы сломалась, если бы увидела тело своего Наставника, находясь в материальном мире. Слишком много ей довелось сегодня пережить. Далеко, далеко не каждый способен подобное выдержать, даже если другие и называют тебя Рыцарем. Я тоже не решаюсь нарушить тишину, любые мои слова сейчас будут лишними. А может просто не приходят в голову нужные.
Более пяти минут длится эта давящая на нервы тишина.
Бросив очередной мелкий камушек в волны, Зан Кхем поднимается на ноги.
— Должно быть решение. — В его голосе столько укора по отношению к самому себе. — Я знаю, что должно! — На мгновение показалось, что он сейчас начнет бить себя ладонями по щекам, но сенс сдержался.
Созидающий поворачивается к нам и находит взглядом наши проекции.
— Майя. — Обращается Созидающий к Рыцарю. — Подойди.
Убираю ладони с её плеч, и девушка, вздрогнув всем телом, делает неуверенный шаг вперед. Затем встряхивает головой, будто прогоняя сомнения, убирает руку с эфеса и подходит к высокому, выглядящему так, будто только что разгрузил вагон цемента в одиночку, мужчине.
— Выйди из Излома, пожалуйста. — Обращается к ней Зан Кхем.
Выполнять его просьбу или нет — над этим девушка, кажется, не раздумывала ни секунды. Едва прозвучали эти слова, как мои уши резануло от характерного рева.
Ре-е-е-е-е-е-й-г!!!
— Спасибо. — Кивает глава Третьей Ладони и берет руку девушки в свою. — Помоги мне найти зацепку.
— Все… Что… Угодно… — Слова даются Майе тяжело, но несмотря на это, она полна решимости сделать все, лишь бы помочь Воздаянию найти убийц того, кого она любила, не как мужчину любила, а как Учителя.
— В начале я хочу исследовать твою ауру. Подробно.
— Делайте!
Получив разрешение, Созидающий закрыл глаза и сосредоточился. Потоки его энергий изменились, стали насыщеннее, плотнее, они сжимались и закручивались, формируя лепестки различной интенсивности и оттенков. Не прошло и минуты, как Зан Кхем для меня выглядел, будто человека облепила стая огромных разноцветных почти прозрачных бабочек. А затем эти бабочки устремились к Майе.
Лепестки ауры Созидающего обняли Майю так плотно, что для моего восприятия они стали будто вторым слоем её одежды. Так продолжалось без малого минут десять, все это время ни сенс ни обследуемая им девушка не произнесли ни слова и не шевельнулись.