Сложности паучьей жизни
Шрифт:
– Благодарю.
Знакомиться с новыми знаниями я стал, как только вышел из пещеры Ануб-Саташ, используя методику Разведчиков. Теоретическая часть оказалась на удивление простой, пусть и с нюансами. Предлагалось начинать свое шествие, к вершинам волшебства с самых простых глифов. Не создания с нуля, конечно, а изменения уже существующих под свои нужды. У меня и выбора иного не было, основу моего "богатства" составляли простые заклинания стихий и бытовые чары. Многие термины к счастью перекликались с некромантской тематикой, что позволило с уверенностью разбираться в предоставленных материалах. Объяснение строения самого простого глифа создало в моем воображении картину конструктора, где каждая деталь отвечала за определенный элемент и могла соседствовать со строго определенным набором своих собратьев. Метод "научного
"Создай заклинания, какие тебе больше всего нужны" - как она себе это представляла? Спроектируй в одиночку самолет или нечто подобное. Сейчас бы не помешал биокомпьютер в мозговом ганглии или мифическая нейросеть. Загрузил информацию, а они тебе сразу выдадут результат, может и не сразу, но выдадут. С человеческим мозгом и примитивными счетами я бы вообще не стал браться за такую задачу. С паучьей памятью было немного полегче.
Где простые приемы? Воображение и побольше силы и ты властелин магии. Вместо навороченного "комбайна" мне дали деревянную "мотыгу", с которой я должен выжить в этом негостеприимном мире. Беспощадный рандом.
Несмотря на не совсем радужные перспективы изучение кристалла шло ходко. За следующую неделю полностью восстановился глаз и начала расти потерянная конечность. Меня сразу насторожил сегмент лапы, на которую попала Скверна. Внешне он ничем не отличался от других, но в матрице имелся хорошо заметный дефект. Скверна оставила самый настоящий шрам на энергетическом теле и циркуляция маны на этом участке была затруднена. Попытки исправить хаотическое переплетение каналов поначалу ни к чему не привело, и теперь одна из конечностей не могла эффективно использовать глифы усиления тела. Одна капля демонического плевка и ты инвалид. А если бы Скверны было бы больше? Так можно и магии лишиться. Я начал с упорством восстанавливать повреждения, взяв за эталон здоровую конечность. Процесс обещал затянуться надолго. К специалистам паучьего племени обращаться было бесполезно, еще объявят меня каким-нибудь Помеченным Скверной.
Азжол-Неруб или скорее его небольшая часть постепенно преображалась. Появились многочисленные ямы прямо посреди тоннелей, а над полом натягивалась крепкая паутина. На скорость движения эти изменения повлияли не сильно, но выглядели они необычно, хотя если посмотреть со стороны, то теперь иным расам двигаться по Азжол-Нерубу будет ой как непросто. Стало чуть-чуть холоднее в тоннелях, а расход энергии обелисков заметно возрос. Последний факт мне стал известен одному из первых. Вот что значит не самая эффективная конфигурация пещер и подземных коммуникаций.
Феромоны Королевы продолжали биться в сознание своим бодрящим боевым мотивом, и это все-таки подстегнуло мою работоспособность в плане модификации глифа огненных стрел. Самое простое заклинание выглядело для первой попытки наиболее приемлемым. Процесс расчётов был закончен и перепроверен по старой памяти уже трижды, но недочетов и ошибок по сравнению с первым результатом я так и не нашел.
Эксперимент было решено проводить в покоях Разведчиков, ибо другого места у меня просто не было. Да и что может случиться от тестирования одного лишь элемента простенького глифа?
Азерот . Восточные Королевства.
Город Лордерон.
Первый паладин Серебряной Длани, Утер Светоносный.
Теперь Орден Серебряной Длани хоть и насчитывал всего два десятка полноценных паладинов, но имел заслуженное уважение среди людей и некоторых эльфов. Магия Света доступная клерикам и собратьям Утера была подвластна только им и требовала определённого склада ума и характера. Даже остроухие зазнайки с оговорками признавали исключительные способности уверовавших в Святой Свет.
Подходил ли Артас Менетил для роли паладина? Несомненно. Ведь Утер сам воспитывал одаренного отрока в нужном ключе и прививал ему нужные черты. Желание давнего друга Теренаса сделать из своего наследника умелого воина и командира, было продиктовано сложной политической ситуацией военного времени. Это-то Утер хорошо понимал. В свои шестнадцать лет Артас поучаствовал далеко не в одном сражении и не в шатрах командования армии, а в самой гуще битвы, обагряя свой молот кровь орков наравне с другими паладинами. Как мог мальчишка противостоять могучим оркам? Свет откликался на его призывы почти так же часто и мощно, как и на воззвания самого Утера, делая Артаса сильнее, быстрее и живучее. Гордость переполняла сердце первого паладина в эти мгновения. Сын строго друга стал ему как родной. Порой у молодого Артаса случались приступы гордыни и ослиного упрямства, но для будущего короля это было позволительно. Если быть откровенным причин для гордости у принца хватало. Популярность самого Артаса Менетила сравнялась с авторитетом его отца среди простого народа.
Сейчас наблюдая, как легко двигается его воспитанник и чего уж там боевой товарищ в тяжелых латах, Утер сожалел, что ему вскоре вновь придется возвращаться в Штормград. Собор Света и молодые рыцари, решившие стать на путь воина Света, требовали внимания от Главы Ордена Серебряной Длани.
Увидев Утера, Артас поспешил закончить свою разминку и с достоинством приблизился к наставнику.
– Я слышал, ты вскоре отбываешь в Штрормград?
– Так и есть юный принц. Долг зовет меня в Собор Света.
– Прошло больше года с тех пор, как Орда была разбита, а на твоем лике по-прежнему пелена печали. Я не призываю забыть павших товарищей, но жизнь продолжается,- сказал Артас, сдержано улыбаясь.
Чистое лицо без единого шрама было открытым и искренним, только серьезный взгляд портил общую картину. Утер помнил своего подопечного и иным. Рассеченное топором свирепого орка лицо с оскаленным в яростном крике ртом как будто принадлежало другому человеку. Магия Света залечила раны принца не оставив и следа, но Утер Светоносный знал как может преображаться его ученик.
– Слишком много потерь и многие из них на моей совести.
– Ты слишком строг с собой, наставник.
– Оставим этот спор. Ты еще молод и вырос во времена нескончаемых войн, поэтому так легко переносишь утраты. Даже сейчас, пока царит мир, ежедневным тренировкам всегда находится время в твоем распорядке дня, в отличие от занятий по управлению королевством. Твой отец не вечен и придет время тебе править Лордероном.